Лина Коваль, все еще работающая в кафе *Brew Haven* на углу 5-й улицы, замечает, что призраки стали агрессивнее. В старом чемодане под кроватью она находит дневник бабушки Эльзы с упоминанием дома №17 на Оук-стрит, где та жила в 1968. «Там стены шепчут до рассвета», — написано кривым почерком. В подвале дома Лина и Джереми, ее сосед-студент, обнаруживают сломанный радиоприемник, который ловит
Пол Керси, архитектор с потрескавшимися костяшками пальцев от работы с чертежами, возвращается в Лос-Анджелес после похорон жены. Его дочь Кэрол, молчаливая из-за травмы прошлого, рисует углем на стенах съемного дома в Корейском квартале. Банда из пяти человек — Нирвана с татуировкой паука на шее, Стомпер в кожаной куртке, Панккат с розовым ирокезом — взламывают дверь, пока Пол покупает лекарства
Джейкоб Моррис, 42 года, владелец ветклиники в пригороде Ванкувера, каждое утро начинает с проверки старых писем в оранжевом почтовом ящике у кафе «Бобовый стебель». Его сестра Лора, медсестра с татуировкой лисы на запястье, врывается в клинику с криком: «Твоя бывшая звонила. Говорит, ты забыл забрать попугая из химчистки». В холодильнике у Джейкоба — три контейнера с гречкой и банка с пикулями,
Амита, дочь махараджи Викрама Сингха, в Раджпуре, княжестве у подножия Гималаев, 1947 год. Отец в кабинете с резными дверями подписывает бумаги с британским агентом, пока она в саду давит ногой окурки, оставленные солдатами. Её синее сари пахнет дымом от костров в деревне — там перестрелки. "Ты предала наш кровь, позволив этим крысам входить через чёрный ход", — бросает Викрам, найдя в
Лиам, 28-летний бариста в кофейне Old Maple на окраине Монреаля, каждое утро переписывает аккорды своих песен на бумажных салфетках. Его соседка Эмили, 25-летняя ассистентка в букинистическом магазине «Переплет», крадет эти салфетки из мусорки, чтобы делать коллажи для своих абстрактных картин. Они впервые сталкиваются в подвале их кирпичного дома на Rue Saint-Denis, когда Эмили, неся пачку книг
Эмили Картер приезжает в Ривертон после десяти лет работы в Торонто — смерть отца, терапевта Грегори, заставила вернуться. В его кабинете в клинике «Сосновая роща» она находит дневник с пометками «Л.К. – 12.04.98» и зашифрованными диагнозами. Разбирая коробки в гараже, Эмили натыкается на папку с анализами пациентов, умерших за последний год: у всех повышенный уровень калия, хотя жалобы были на
Антон, электрик из пятиэтажки на улице Газовиков, разбирал коробку с советскими кассетами, найденными за шкафом в квартире 34. На одной из них шариковой ручкой было выведено: *«Лена, не включай»*. В подъезде пахло жареной рыбой и растворителем — сосед снизу красил лодку во дворе. Ольга, девушка с третьего этажа, которая разводила тропических тараканов в аквариуме, заглянула в дверь: «Снова
Лиам, 17 лет, подрабатывает разбором старых коробок в подвале антикварной лавки «Серебряная сова» в городке Блэкстоун. Между пыльными фарфоровыми куклами и потрескавшимися виниловыми пластинками он находит коробку с кассетами, подписанными «Эксперимент №12». В гараже, заваленном инструментами отца-механика, Лиам вставляет одну в дедовский магнитофон — из динамиков льётся мужской шёпот на смеси
В залитой дождем хижине на острове у канадского побережья Лиам, геолог с обожженной сигаретой рукой, разбирает карты с пометками красным маркером. Его сестра Эмили, бывшая военная медсестра, чистит ржавый нож о край стола: «Ты уверен, что координаты точные? Здесь даже птицы не летают». Они ищут артефакт, спрятанный отцом-археологом, чей труп нашли в прошлом месяце с запиской «Не доверяй
Лия переворачивала старую фотографию с видом на отель «Кедровая Роза» — трещины на стекле рамки совпадали с треснувшей штукатуркой в вестибюле. Марк, в краске на джинсах, пытался починить протекающий кран на втором этаже: «Тут даже вода призрачная — льётся, потом исчезает». На третий день Лия нашла под половицей виниловую пластинку 1950-х — «Blue Moon» в исполнении Мэрилин, чей силуэт вечерами
Лайам Картер, 28-летний фотограф из Ванкувера, три месяца не брал в руки камеру после провальной выставки. Он снимал детские утренники и рекламу местного паба, чтобы оплачивать съёмную квартиру на улице Робсон, где по утрам соседи сверлили стену. Его агент Марта, затягивая сигарету в офисе с липким от кофе столом, бросила: «Твои фото — как обои в больнице. Даже кот Синди на них зевает». Лайам,
Лиам Картер, 17 лет, развозит суши на потрёпанном велосипеде по дождливому Ванкуверу. В мусорном баке у закусочной «Мако» он находит фотоаппарат Nikon F3 с потёртым ремнём и плёнкой, на которой засвечены силуэты людей. После щелчка затвора в его левом глазу возникают вспышки — например, в переулке за аптекой он замечает тень женщины в плаще 80-х, хотя вокруг никого. «Ты тоже их видишь?» — хрипит