Юрис, в рваных джинсах и потертой кожаной куртке, тайком пробирался на заброшенный завод «Вэф», чтобы снять ржавые шестеренки для своей инсталляции. Лига, перебивая его возражения, бросила в трубку: «Если не принесешь к пятнице 50 евро за аренду гаража, Марис вышвырнет твой паяльник в Даугаву». По дороге на Центральный рынок она считала мелочь в бархатном кошельке, купленном еще бабушкой в 80-х,
Маркус чинит старый микроавтобус во дворе рижской хрущёвки, пахнущем рыбой с утреннего рынка. Мать кричит из кухни: «Опять везешь эти ящики в порт? Деньги сами не придут!» Он молча затягивается «Петром I», бросает ключи на пластиковый стол. Через неделю — Одесса: контейнеры, чайки, таможенник в потёртой форме тычет пальцем в просроченную визу. «Ты что, слепой? Здесь же штамп от 15-го!» — Маркус
Лив, пятнадцатилетняя вампирша в потёртом кожаном пальто, сбегает из подземной лаборатории под Осло, утащив флешку с данными о генетических экспериментах. Её находят Мило, парень с шрамом от серебряной пули на шее, и Каспар, вечно жующий жвачку с мятой, — они прячутся на чердаке заброшенной рыбацкой лавки в Риге. *"Доктор Вульф уже отправил гонцов",* — бормочет Мило, разбирая старый
В Вильнюсе, на улице Пилес, Юстас копался в архивах бывшего КГБ, отыскав папку с пометкой "Операция 'Медуза'". Его сестра, Лайма, работала в кафе "Džiugas", где под прилавком хранила старую карту с отметками у границы с Беларусью. "Опять дождь. Всё промокло", — ворчал он, вытирая грязь с фотографии 1987 года, где их отец стоял рядом с латвийским
Юрате, барменка из вильнюсского кафе «Швитригайла», нашла в старом ящике для чая пожелтевшую открытку с адресом в Риге. На обороте — детский рисунок корабля и подпись: «Андриус, 1972». Тем временем в Париже Луи, студент-искусствовед, спорил с антикваром на набережной Сены: «Вы говорите, этот эскиз купил сербский коллекционер? Но здесь явно виден почерк Мухи!». В Белграде Милош, получив от тёти
Лотте, рыжая девочка в потёртой куртке с нашивкой в виде ящерицы, нашла первый след возле заброшенной мельницы в Юрмале — обгоревшую сосновую шишку, пахнущую серой. «Это не горелка Арвида», — бурчала она, протирая очки рукавом, пока её друг Мартиньш ковырял кроссовком пепел. Они спорили о следах у киоска с *kartupeļu pankūkas*: «Ты веришь в сказки своей бабки про *pūķi*?» — «А ты верил в ту
Екаб чинил велосипед возле киоска с *Лаймой*, когда Мимми, в рваных кедах, подбежала с двумя дворнягами. «Они просят вареную картошку, — выпалила она, — этот, с пятном на ухе, сказал, что его зовут Рекс». Псы, в ошейниках без бирок, тыкались мордами в рюкзак Екаба, где лежал бутерброд с салом. Решили идти к вокзалу: Рекс упомянул грузовой поезд до Варшавы. По дороге Мимми спорила с рыжей собакой
Мартиньш, худой парень в потёртой кожаной куртке, подрабатывает грузчиком на Центральном рынке. Его сестра Лига, пахнущая лаком для волос, целыми днями крутит кассеты в полуподвальном магазине *Mūzikas Pasaule*. За пивным ларьком у вокзала они встречают Руслана — бывшего военного с татуировкой «Афган» на шее, который теперь развозит газеты на ржавом «Москвиче-2141». «Опять киоск у школы горел, —
Виктор, виолончелист из Санкт-Петербурга, снимает квартиру в Риге с облупившимися обоями и скрипучим паркетом. В комиссионке на улице Калькю он находит партитуру с пометками на немецком — подпись «Л.Ш.» и дата «1944». За чаем в кафе «Альма» антиквар Янис, пахнущий нафталином, шепчет: «Этот шифр использовали беженцы… Тут координаты. Будь осторожен». Виктор звонит дочери Анне, которая в Париже
В Риге, под низкими серыми облаками, латвийский хакер Ансис Круминьш сидел в пустом кафе «Вальтерс», щелкая клавишами ноутбука. Его нашли через темный форум ирландец Шон О’Нил — бывший гонщик с татуировкой клевера на запястье — и южноафриканец Лересо Мбете, который проверял винтовку в гараже за окраиной города. «Ты уверен, что обойдешь систему за 90 секунд?» — спросил Шон, разминая плечо после
Кася, графический дизайнер из Варшавы, замечает, что Марцин, её муж, каждую пятницу задерживается на «корпоративах». В ящике его стола она находит ключ от номера в отеле «Полония» и чек из секс-шопа на улице Хмельной. «Это не моё», — бормочет Марцин, разглядывая потёртый ковёр. Тем временем в Риге Лига, преподавательница латышской литературы, обнаруживает в телефоне мужа Юриса переписку в
Юрис, латышский археолог-любитель, находит в заброшенной церкви под Даугавпилсом деревянную табличку с рунами. Он звонит Ээро, финскому лингвисту, с которым переписывался на форуме о балтийских мифах: «Тут трезубец, волк и что-то вроде горы. Похоже на твои записи про Лапландию». Они встречаются на рижском вокзале — Ээро в помятой рубашке мнет в руках карту Карелии, Юрис нервно поправляет очки,