Зара, 19 лет, каждое утро пробирается через переполненные улицы Карачи на работу в крохотную швейную мастерскую «Шамс». Её руки в мелких порезах от иголок, а в сумке — чекнутые часы отца и остатки вчерашнего бирьяни. *«Опять нитки кончились?»* — бросает хозяйка Фарида, разбирая заказы на свадебные платья. По вечерам Зара тайком рисует эскизы в тетради с обложкой, испачканной куркумой, мечтая о
Заррар, 22-летний студент инженерного факультета в Лахоре, разгружает ящики с манго на рынке Анаркали после партии в крикет. Его сестра Аиша, пряча под платком фиолетовые пряди, шипит ему: «Мама опять искала твои таблетки от давления в тумбочке». Всё меняется, когда в переулке за аптекой «Ширин» он натыкается на тело местного журналиста Рафика с фотоаппаратом, залитым кровью. В кармане — флешка с
Фарид, худощавый парень в потёртом шервани, каждое утро месит тесто для паратхи в лавке возле базара Аннакхали в Лахоре. Его друг Карим, сапожник с обожжёнными пальцами, сидит на корточках у киоска, чиня армейские ботинки. «Слушай, эти чертовы налоги съедают последние рупии, — бормочет Карим, зашивая дырку на голенище. — Если завтра не заплачу, мать с сестрой выгонят из хаты». Внезапно улицу
В старом доме на окраине Лахора Зара, дочь портнихи Наилы, каждое утро штопает джинсы клиентов, пока мать спорит с соседкой о долгах за электричество. «Твой брат опять пропал на три дня, — бросает Наила, закусывая край дупатты. — Нашел время с этими *друзьями* болтаться». Саад, младший сын, тайком торгует поддельными духами возле рынка Анкарали, пряча коробки под прилавком, когда мимо проходит
Амира Хан, студентка-архитектор из Монреаля, каждое утро завтракает халвой с чаем, которую мать Садия кладет в контейнер с трещиной. «Ты думаешь, эти чертежи накормят тебя?» — Садия хлопает дверцей холодильника, где висит список потенциальных женихов. Амира прячет наушник под хиджабом, слушая подкаст о Гауди, пока автобус №57 везет ее в университет мимо бирюзовых витражей мечети. По вечерам она
Зайнаб, 19 лет, втирает пятно от куркумы на своем желтом платке, пока пересчитывает монеты за смену на фабрике ковров в квартале Шалимар. Ее младший брат Амир, исчезнувший три дня назад, оставил только обрывок записки: *«Нашел того человека возле моста Атток»*. В лавке специй старик Икбал, жуя бетель, бормочет ей вслед: «Ищешь глупого ягненка? Спроси у тех, кто ночью грузы разгружает у доков
Али, худой парень из Кашмира, целыми днями строгал деревянные панели в мастерской отца. Его руки в засохшей краске, запах опилок смешивался с ароматом кардамона из соседней чайной. «Эй, Момин, не гони – это для мечети, не для базара», – бросал он другу, который норовил продать заготовки уличным торговцам. По вечерам они сидели на крыше, слушая крики муэдзина, а Али перебирал старые эскизы с
В старом районе Лахора, среди узких переулков и лотков с жареными *самосами*, студент-медик Заин ищет младшую сестру Марию, пропавшую после ночной смены в аптеке. Его друг Амир, работающий в мастерской по ремонту рикш, находит в кармане ее найденного платка обрывок чека из кафе «Шахи» с пометкой *«склад №3»*. «Там только грузчики с севера болтаются, — бормочет Амир, разглядывая жирные цифры, — но
В старом районе Лахора, заваленном коробками от манго и пластиковыми стульями чайных лавок, Захид, 19 лет, в потёртой куртке с оторванным карманом, находит в подвале семейного дома потрёпанный дневник с меткой «1983». Его сестра Айша, красящая ногти серебряным лаком посреди разговора, выхватывает тетрадь: *«Баба писал про какой-то «Красный проект»… Помнишь, он исчез, когда мы собирали ту машинку
В Лахоре, на перекрестке улиц Шахимаар и Аль-Фарук, Амир, 25-летний инженер-электрик, чинит обгоревший трансформатор. Соседка Малика, в зеленом шарфе и с ведром манго в руках, кричит ему: *"Свет опять мигает, когда холодильник включаю! Ты ж говорил, всё починил?"* Он в ответ смеется, поправляя очки, заляпанные маслом: *"Твой холодильник старше меня, тётя. Надо менять, а не лампочки
Зара, 28 лет, в очках с потёртой оправой, каждый день ездит на стареньком скутере из района Ичара в школу для девочек на улице Малроад. После развода с Амиром, который уехал в Дубай "на заработки" и женился повторно, она ютится с матерью и младшим братом в трёхкомнатной квартире, где обои в гостиной всё ещё хранят следы от её детских рисунков фломастером. На базаре возле лавки с
Умро копался в старых газетах на балконе своей лахорской квартиры, когда Сима, соседка снизу, прокричала: «Опять мусор в мои герань летит!». Он не ответил — нашел заметку о третьем пропавшем подростке из района Анаркали. В кармане джинсов жужжал телефон: «Слушай, эти дети… У всех на шее следы, как от ожогов», — голос Самира дрожал. Умро спустился в гараж, где между ржавыми мотоциклами висел