Анна, студентка из Воронежа, подрабатывала в крошечной кофейне у Киевского вокзала. В ноябре, когда лужи покрывались ледяной коркой, к ней зашел парень в потрёпанной кожаной куртке — Максим, инженер из Харькова. "Две эспрессо, но покрепче", — попросил он, доставая мокрый зонт. Они разговорились о старых поездах: он ремонтировал тепловозы, она коллекционировала билеты с детства. На
В спальном районе Киева, возле обшарпанного подъезда на улице Бориспольской, шестнадцатилетний Мирон замечает, как его соседка Катя, в растянутом свитере и с пакетом «АТБ», роняет ключи. Он поднимает их, задевая ржавый почтовый ящик с наклейкой «Нет войне». «Спасибо, — бормочет она, не глядя. — Опять свет в лифте вырубили…» На следующий день Мирон видит, как ее старший брат Влад, с перевязанной
Семен, водитель грузовика, и Людмила, парикмахер из Одессы, делят тесную киевскую квартиру в старом доме возле Дарницкого рынка. Их свёл общий знакомый из-за долгов за коммуналку: у Семена не хватало денег после развода, у Людмилы муж пропал, оставив квитанции. Утром их дети — его дочь Маша, 14 лет, и её сын Андрей, 16 — сталкиваются в коридоре, споря за душ. «Ты опять полчаса грела воду!» —
Ирина Шевченко, замначальника отдела в минском ЖЭС, в пятницу задержалась дописывать акт проверки теплотрассы на улице Октябрьской. В подслеповатом кабинете пахло плесенью от старого паркета, за окном хрипел троллейбус. «Опять переделывать? — она смяла лист, глядя на начальника. — Там труба течет с прошлой зимы, а мы рисуем „нормально“?» Дома, разогревая борщ, услышала от мужа: «Ты же знаешь, как
Игорь, бывший электрик, находит в заброшенном цехе свёртки с медными проводами. Место пахнет машинным маслом и ржавчиной. Он звонит Славе, своему брату: «Забирай фургон, тут на месяц хватит». Слава приезжает в рваной куртке, спотыкается о разбитую бутылку из-под горилки. За ними уже следят — местный «авторитет» Борис с сыном-подростком. Утром Оксана, жена Игоря, стирает в тазу окровавленную
Надя, 34 года, работает в аптеке на Подоле. Каждое утро она развешивает детские рисунки Лизы, своей восьмилетней дочери, на холодильнике в хрущевке на Оболони. После работы — свидание с Сергеем из Tinder: он опаздывает, заказывает борщ без сметаны, спрашивает: «А ты точно одна воспитываешь?». Дома Лиза просит помочь с математикой, а сосед Василий стучит по батарее, потому что Надя опять затопила
Марк разгружал ящики с консервами за кухней кафе на Подоле, когда Оля принесла ему термос с чаем. «Опять тот сон», — сказала она, поправляя шерстяной шарф. На ладони у неё остались следы от ручки — весь вечер писала конспекты в общаге возле Львовского вокзала. Марк вытер руки о фартук с пятном от борща: «У меня вчера тоже — будто чужие руки кнопки лифта в «Пассаже» нажимают». Сосед Сергей, с
Симон Петлюра, студент-архивист с выцветшим шрамом над бровью, находит в подвале киевской библиотеки им. Вернадского потрёпанный блокнот с меткой «С.П. 1919». Меж страниц — схема бункера под Мариинским парком и списки имен с пометками «ликвидирован» или «верен». Записи прерываются на полуфразе: «Если Ковпак предал, то связь через...» В тот же вечер Симона преследует чёрный седан. Он звонит сестре
Андрей, бывший IT-специалист, в подвале киевской хрущёвки паяет платы для самодельных раций. На столе — карта Донбасса с отметками красным маркером: «Славянск», «Краматорск», сколотый стакан от кофе с подтёками. Его соседка Оля, переводчица с арабского, втихаря записывает на диктофон разговоры соседа-военного: «Так, завтра эшелон идёт через Лисичанск…». Через стенку Игорь, автомеханик с левым
Макс, бармен из кофейни на Подоле, нашел рыжего дворнягу возле мусорных баков за неделю до Нового года. Собака, которую он назвал Жук, таскала в зубах обрывки гирлянды с соседской ёлки. "Ты мне весь график портишь, — ворчал Макс, размораживая заледеневший замок склада, куда пустил пса ночевать. — Завтра ищешь хозяев, договорились?" Лера, фотограф из соседнего дома, случайно сняла их
Игорь Михеев, стоматолог из киевской районной поликлиники, каждое утро заезжал в подъезд пятиэтажки на Оболони — его кабинет ютился на первом этаже, между аптекой и продуктовым ларьком. Жена Оля упрекала: «Ты что, за бесплатно им зубы лечишь? Соседи третий месяц за ремонт не платят». В кресле у Игоря чаще оказывались пенсионеры с полисами и школьники с сосульками вместо денег. Вечерами он чинил
Оля, официантка в кафе возле Львовской площади, роняет треснувшую чашку, когда замечает Сашу, таксиста, который каждый день заказывает кофе без сахара. "Снова пересолили жизнь?" — бросает он, разглядывая пятно на столе. Она молча протирает столешницу, слыша, как скрипит кассовый аппарат. Вечером Саша подвозит мужчину в деловом костюме, который кричит в телефон: "Отгрузите щебень до