Анна бродит по киевскому Подолу, заходит в их старый двор на Нижнеюрковской, где Максим когда-то рисовал граффити с желтым медведем. Треск трамвая №18, запах жареных семечек от лотка у моста — всё как тогда, но его следы холодные. В магазине «Ромашка», где они воровали мармелад, тетя Люда за прилавком хрипит: «Твой парень спрашивал про тебя в прошлом месяце. Купил две банки тушёнки и три пакета
Николай, почтальон из села Граничное, каждое утро засовывает в сумку пачку писем, два яблока и кусок чёрного хлеба. Его велосипед скрипит на разбитой дороге возле полуразрушенной школы, где местные прячутся во время обстрелов. Возле колодца старуха Марфа перебирает чётки и бормочет: «Опять пенсию задержали?» — «Не штурмуйте, тётя, — Николай достаёт конверт с потрёпанными уголками. — Вот, из
Марина, в потёртой кожанке и с чемоданом на колёсиках, приезжает в городишко, где на вокзале краска облупливается с лавочек. Настя, в школьной форме с выцветшими бантами, встречает её молча — только щёлкает жвачкой. «Почему не звонила?» — бросает она, подбирая с земли обёртку от конфеты. Дома — запах сырости и лекарств: мать, Валентина Семёновна, лежит под одеялом с вышитыми петухами. На столе —
Антон Шевченко, бывший следователь из Броваров, копался в ржавых ящиках на складе возле Дарницкого рынка. Трещина на экране его Nokia 3310 мешала разглядеть фото пропавшей сестры Кати — последнее сообщение гласило: *«Не ищи, забудь»*. В подъезде её хрущёвки пахло жареным луком и краской. Соседка-пенсионерка, вынося мусор, буркнула: «Она с тем рыжим из «Свиточка» болталась… Ты бы в милицию
Артём, парень с перебитой рукой после неудачной драки в киевском метро, возвращается в село Заречное. Его дед, Григорий, в прошлом лесник, теперь коротает дни за ремонтом часов и разговорами с воронами, которые клюют крошки на кухонном подоконнике. В старом сарае Артём находит ящик с письмами на польском и немецком, датированных 1943 годом, а под ними — ржавый жетон с выгравированным вороном.
Игорь Громов приезжает в Киев из Симферополя, снимает полупустую квартиру на Оболони. В кармане — фотография погибшего друга Максима, обгоревшие края, дата на обороте: *"12.09.2014"*. На третий день к нему ломится Вика, дочь Максима, в розовой кофте с потёртыми локтями. «Ты знал отца? Почему сейчас приехал?» — тычет пальцем в чемодан, где торчит крышка от бутылки «Немирофф». Игорь
Марьяна, пятнадцать лет, после школы подрабатывает в кафе «Верба» на окраине Черкасс. В старом доме бабушки находит коробку с письмами 80-х: в них упоминается исчезнувший брат деда — Степан, который работал на закрытой фабрике «Прогресс». Вместе с соседом Денисом, фанатом урбан-экспедиций, они пробираются через ржавую ограду фабрики, натыкаются на подземный тоннель. Денис светит фонариком на
Марьяна, 27 лет, моет полы в киевском кафе «Верба» возле Подола. В подсобке за ящиком с салфетками находит потрёпанный блокнот с датой «12.11.1984» на обложке. Листает — внутри схемы метро, заметки о расписании поездов и детские рисунки чёрных птиц. Её брат Олег, щурясь от синего света экрана, ковыряется в ноуте с наклейкой «Intel Inside»: «Смотри, тут папка «Z-84» — наши фото из детсада, адрес
Полина, рыжая девочка в потертых кроссовках, каждый день после школы бежит в гараж к отцу Игорю. Он копается в моторе «Жигулей», ворчит на ржавые болты, а она собирает из обрезков труб робота-собаку. «Смотри, пап, хвост шевелится!» — тянет его за рукав, показывая скрепленный скотчем механизм. Мать Ольга, учитель математики, за ужином разбирает тетради: «Опять Лера списала у тебя контрольную?»
Марина, 32 года, в засаленной куртке с фабричным логотипом, перебирает мелочь на кухне с облупленным подоконником. Её брат Олег, 28, в рваных кроссовках, тычет пальцем в квитанции за свет: *«Снова штраф за просрочку. Ты ж обещала смену взять»*. Она молча сгребает в кошелек монеты — завтра нужно купить таблетки матери, у которой отказывают ноги. За окном хрипит «Запорожец» соседа, в щели между
Оксана в потёртом халате с пятном от йода на рукаве перевязывала рану Максиму, который ворчал: «Да у вас тут даже кофе из автомата как картон на вкус». Он, в рубашке с закатанными рукавами и часами Rolex, уронил папку с документами — внутри мелькали цифры контрактов на поставку стройматериалов. Она подняла листок, прочитала «Киев-Сити, офис 305», сунула ему в карман, не глядя в глаза. «Спасибо»,
Оксана, 23 года, в рваной куртке с пятном мазута на рукаве, чинит старый «Запорожец» в гараже за домом. Ее мать, Марьяна, в платке и фартуке, стучит по замерзшему окну: «Соседи опять языками чешут — брось ты эти железяки, выйди замуж нормально!» Девушка, вытирая лоб гайкой, бросает в ответ: «Пусть своих коров доят. Мне тут движок на три цилиндра интересней». По вечерам, пока отец-шахтер спит под