Олег, в рваной кожанке, вернулся в приграничный городок спустя шесть лет. Запах машинного масла из гаража отца смешивался с дымом от соседских костров. В опустевшем доме нашел треснувшую фарфоровую лошадку — подарок младшей сестры, которая теперь лежала в больнице с ожогами. В автомастерской «Восток» Сергей, бывший друг, чистил нож о штаны: *«Ты думал, сбежишь?»* Олег перевел взгляд на следы
Оля, медсестра из киевской горбольницы №5, каждый день брала маршрутку №24 до конца Подола. В кармане халата — чек за обед из столовой «Смак» (борщ — 28 грн, компот — 12). В ординаторской коллега Таня, жуя булку с маком, бросала: «В третьем боксе старик опять трубку выдернул. Иди, разберись». Вечером, протирая спиртом стетоскоп, Оля слышала через стену соседского баса: Максим, гитарист из
Оля, 23 года, в заправленой вишиванке поверх джинс, таскает ведра с водой из колодца в селе Горошино, пока ее дед Иван ковыряет мотокультиватором грядку с буряками. «Ти ж хотіла в Київ вчитися?» — хрипит он, вытирая лоб клетчатым платком. «Після того, як школу закрили, хто дітей возитиме до райцентра?» — бросает она, разливая помидоры в банки на кухне с облупленым кафелем. Вечером, пока соседки
Ольга, 19 лет, в рваных кроссовках с отклеенной подошвой, моет полы в женевском спорткомплексе после ночной тренировки. Ее брат Алексей звонит из Киева: «Мать опять грозится продать твою комнату. Говорит, раз удрала — не возвращайся». Она молча переключает телефон на громкую связь, продолжая выжимать тряпку в ведре с водой, окрашенной в мутно-серый цвет от чистящего порошка. В раздевалке находит
Алиса, в рваной куртке с капюшоном, копошится в ловушке из проволоки и старых велосипедных цепей. Рядом её младшая сестра Ира, в очках с заклеенной дужкой, тыкает в рацию с припаянными проводами. Их база — третий этаж киевской школы с выбитыми окнами, затянутыми мешковиной. На партах, покрытых слоем пепла, валяются карты с пометками маркером: "река", "метро", "зона
Марьяна, с утра до ночи мешая коктейли в баре «Под платаном», замечает, что клиенты стали пропадать после полуночи. В подъезде её хрущёвки на стене висит треснувшее зеркало — каждую ночь в нём мелькает силуэт её младшего брата Данила, которого не видели две недели. «Ты тоже его видела?» — спрашивает сосед Олег, показывая на отражение, которого нет в реальности. Вместе они находят старую тетрадь
Оля, в застиранном фартуке с мукой на локтях, замешивает тесто в душной пекарне под Киевом. В кармане дрожит смс от Алены из Гомеля: *«Школу закрывают. Приезжай, пока классы ещё пахнут мелом»*. Димка, её сосед по общаге в Брянске, ворчит, протирая тряпкой клапана «Жигулей»: «Опять твоя белорусская челночина? Двигатель триста километров не протянет». Оля суёт в сумку банку вишнёвого варенья,
Настя, рыжеволосая девушка из Кривого Рога, случайно оказывается в киевской квартире с видом на Крещатик. Вместо её привычной потертой гитары — рояль, на котором Лиза, дочь продюсера Григория Лозовского, отрабатывает гаммы. «Ты точно не из нашего круга», — усмехается Макар, приятель Лизы, заметив, как Настя пялится на меню в ресторане с ценами за десерт выше её месячной стипендии. Девушка прячет
В прифронтовом городке Ровеньки следователь Олег Бойко, в прошлом киевский опер, расследует убийство местного копателя янтаря. Тело нашли в затопленном карьере с куском необработанного камня в кулаке. На допросе в участке, пахнущем сыростью и дешевым кофе, брат погибшего, Вадим, тычет в Олега пальцем: «Твои погоны тоже в грязи увязли — сам проверишь, кто из ментов с «чёрными копателями» делит
Артем, 17 лет, в рваной куртке с выгоревшим капюшоном, сидит на парапете киевского метромоста, сжимая в руке разбитый экран телефона. Внизу — Днепр, покрытый апрельским льдом. «Ты вообще слышал, что я сказала?» — Марина, в красных кроссовках и с рюкзаком, заляпанным краской из одесского граффити-кружка, тычет ему в бок палкой для селфи. Она ищет брата, который исчез после работы на стройке в
Олег, электрик из жилмассива на окраине Киева, каждое утро начинал с попыток починить проводку в подъезде, где соседи вечно воровали пробки. Его дочь Аня, 14 лет, рисовала углем на обрывках обоев, пока он ругался с бабкой Зиной из 5-й квартиры: «Опять ваша стиралка полблока вырубила!». В пятницу, после аварии на ТЭЦ, он нашел в сугробе возле гаража «Таврии» щенка с перебитой лапой — принес домой,
В центре — следователь Олег Марченко, засыпанный папками в тесном кабинете киевской прокуратуры. На столе: кофе в пластиковом стакане с отпечатком помады (не его), распечатка смс-переписки между местным депутатом Василием Руденко и предпринимателем Игорем Ковалем. "Сколько раз повторять — я не заказывал эти поставки", — Руденко бросает зажигалку на стол во время допроса. Марченко