Микко и Юха, братья-механики, копались в двигателе Subaru на заднем дворе своей мастерской в промзоне Хельсинки. Запах бензина смешивался с кофе из треснувшей кружки, которую Юха вечно забывал помыть. "Слушай, старый радиатор от '98 Volvo – продадим как б/у или выбросим?" – Микко вытирал руки об рваные джинсы, пока Юха рылся в ящике с гайками. Их сестра Лина, бухгалтер в очках с
Онерва Лохиоя, 23 года, работает на консервной фабрике в Пори. Каждое утро она заворачивает селедку в газеты, пока ее подруга Майя не шепчет: «Слышала? Тот американец опять в городе». За углом склада, в ржавом гараже, Элвис Пресли, 28 лет, прячет лицо под кепкой таксиста. Он срывает плакат со своим лицом со стены, смятый лист падает в лужу машинного масла. «Ты хоть раз ел рыбу, которую мы тут
Ээро, 16-летний парень из пригорода Хельсинки, каждое утро перед школой собирал морошку в заброшенном саду за старым маяком. Его соседка Айно, вечно в растянутом свитере с оленями, однажды показала ему ржавый компас с выцарапанными координатами: *«38°N, 3°W — ищи трещину»*. В тот же день в Мадриде Кармен, дочь рыбака с рыжими волосами до пояса, разрисовывала стену заброшенной таверны, когда нашла
В старом доме на окраине Хельсинки, где обои в цветах 70-х отслаиваются от сырости, 16-летний Эмиль находит коробку с письмами от неизвестного «Т.К.». Сестра Селии, закутанная в мамин вязаный шарф с запахом ладана, роется в шкафу: «Опять эти ключи… Куда они от нее все исчезали?» Ночью Эмиль просыпается от стука в вентиляцию — ритмичного, как азбука Морзе. На кухне холодильник гудит громче
Эмили, 27 лет, переезжает из Чикаго в Хельсинки после смерти отца, чью квартиру на улице Кайвокуту она унаследовала. В подвале, среди коробок с финскими грампластинками и потрепанными книгами на шведском, она находит старый фотоальбом с пометкой «Лаппи, 1983». На обороте фотографии мужчины в оленьей шкуре — адрес кафе на улице Фредрикинкату. Владелец, Ярмо, 68 лет, с сигаретой в зубах, бормочет:
Ээро, 17 лет, в рыжем вязаном свитере, заметил, что соседка Айно перестала выносить мусор по утрам. В школьной столовой Лина, разливая брусничный сок, бросила: «Брат Мико три дня не звонил из общежития в Тампере». Ээро проверил старые газеты в библиотеке — за 1987 год вырезка про исчезновение лесоруба. На полях чьи-то каракули: «Они не ушли, они здесь». Вечером, чиня лодочный мотор в сарае, он
Эмиль, бельгийский курьер, наткнулся на потёртый блокнот в подсобке брюссельского кафе *Le vieux moulin*. Между страницами с заказами кофе "макиато" и "эспрессо двойной" затерялась схема тоннелей под площадью Гран-Плас. На обороте — координаты 52°22′N 4°53′E и подпись "Лис". В тот же вечер голландка Лис, с рыжими волосами в беспорядке, встретила его у канала
Брайан, сын местного шерифа, копался в старом трейлере за заправкой, когда наткнулся на разложившееся тело с рваными ранами на спине. Рядом валялся пустой контейнер из-под военного рациона с маркировкой «51-й район». В баре «Койот» Гарри, его друг-механик, крутил в руках гильзу с зеленоватым налетом: «Это не от нашего карабина. Смотри — порох пахнет, как горелая пластмасса». Лена, дочь владельца
В густом карельском лесу сержант Юхани Мякеля ковыряет котелок тушенки, пока его взвод маскирует пушки ветками. «Смотри, лейтенант, опять рация замолкла», — бормочет радист Аарне, стуча кулаком по аппарату. Ээро Лахти, с перевязанной щекой от осколка, рисует на карте крестики — отмечает советские доты у реки Тали. В деревне за линией фронта медсестра Лийса стирает бинты в ледяной воде, слушая,
Анна, работница ткацкой фабрики в Иваново, обнаруживает в кармане старого плаща записку от брата Максима, пропавшего год назад. Вместо подписи — координаты заброшенного эстонского маяка под Нарвой. Она берет отпуск, меняет рубли на евро у спекулянта возле вокзала: «Дашь триста, а не двести пятьдесят, курс сам знаешь». В автобусе Таллин-Нарва соседка Марта, торгующая вязаными носками на рынке,
Эйнар с утра забивал трещины в старой лодке, пока Лив разгружала ящики с треской на причале Рейкьявика. «Ты опять сбегаешь в свой фьорд?» — бросила она, вытирая руки о фартук, запах рыбы въелся в кожу. Он не ответил, достал из кармана смятое письмо от сестры из Хельсинки: *«Мать продаёт дом. Приезжай, пока не снесли сарай»*. Через три дня он топтал снег на окраине финского городка, слушая, как
Ээро, пятнадцатилетний парень с выцветшей татуировкой волка на запястье, переезжает с младшей сестрой Сини в деревню Хейнола после смерти матери. Их дом — обшарпанный сруб с печкой, которая дымит при сильном ветре. По дороге из школы Ээро натыкается на замерзшее озеро, где местные мальчишки бросают камни в прорубь, шепча про «теней под льдом». Сини, собирая морошку в лесу, находит клык с