Лиань Фэн, ниндзя из клана Черного Дракона, получил приказ украсть свиток с секретами боевых техник из монастыря в горах Хунань. Его клинок с выщербленным лезвием, оставшимся после стычки с охранником деревни, он прятал под плащом из грубой конопли. Настоятель Чжэн Сюань, заметив подозрительные следы у восточной стены, приказал У Ланю, ученику с шрамом через левую бровь, усилить патрули. «Если
На заброшенный остров Исла-Сангре в Карибском море приплывает группа туристов: циничный гид Джейк с шершавым шрамом на щеке, студентка-антрополог Лила в выцветшей кепке, пожилой фотограф Фрэнк с вечным запахом виски и пара молодожёнов, Рита и Марк. Они ищут «аутентичные ритуалы», но находят полуразрушенную деревню рыбаков — пустые хижины, обрывки сетей, алтарь с чёрными свечами. За ужином у
Кермит с утра торопился на заброшенную съемочную площадку на 48-й улице, где его ждала мисс Пигги в розовом комбинезоне. Она пыталась договориться с барменом из соседнего кафе о бесплатных коктейлях для зрителей: «Вы же хотите, чтобы ваше заведение стало культовым?» Фоззи, в потёртом костюме, раздавал афиши у входа в метро, крича: «Два билета по цене трёх — это выгодно!» Гонзо в это время снимал
Ольга Соколова, слесарь пятого разряда с автозавода в Горьком, каждый день после смены задерживалась у проходной, чтобы купить пачку «Беломора» для бригадира. Там она и встретила Виктора Лобанова, инженера из монтажного отдела, который попросил зажечь сигарету. «Спички кончились, а до киоска идти лень», — усмехнулся он, поправляя очки со сломанной дужкой. Через неделю они пили кофе в заводской
Детектив Марк Райнер копошится в архивах полицейского участка на 5-й авеню, разыскивая связь между серией краж в аптеках. Его напарница, Лена Шоу, щелкает жвачкой у окна, отмечая, что все ограбленные магазины находились рядом с заброшенной веткой метро. «Там крысы размером с таксу», — бросает она, поправляя кожаный жакет. Ночью Марк, пряча под зонтом потрёпанный блокнот, натыкается на
Миранда, адвокатесса за тридцать, втискивается в переполненный трамвай на улице Витторио-Эмануэле. Её портфель, потрёпанный по углам, пахнет кофе из бара возле суда — каждое утро она берет эспрессо, пока листает дела. В офисе на втором этаже, где обои отклеиваются возле окна, её ждёт Паоло, таксист с шрамом на щеке: "Они хотят отобрать лицензию, потому что я обругал полицейского. Но он
В густых лесах луны Эндор, среди переплетённых корнями деревьев, племя эвоков из деревни Брайт-Три копошилось вокруг костра. Виккет, самый любопытный из подростков, разгребая листву у подножия гигантского дуба, наткнулся на обгоревший кусок металла. "Латира, глянь! — крикнул он, вытирая сажу с морды. — Это же часть той штуки, что упала с неба в прошлый сезон дождей". Латира, осторожно
Антон, инженер-механик с завода «Красный Октябрь», возвращался в коммуналку на Арбате. В коридоре пахло жареной картошкой и лавандой — соседка Галина Петровна стирала в тазу. Лида, студентка пединститута, сидела на подоконнике с книгой Толстого. «Опять свет отключат к восьми, — сказала она, загибая уголок страницы. — В булочную сбегать? Говорят, сметану привезли». Антон кивнул, доставая из
Дежнев с командой из двадцати промысловиков и казаков прокладывают маршрут вдоль Колымы. Федот Попов, купец с выгоревшей на солнце бородой, спорит с Дежневым у карты: «Лодки не выдержат, лед еще тонкий». В Якутске перед выездом ясак собирают — меха соболя, лисицы. Местный старейшина Акай отдает шкурку с дыркой: «Белому царю хватит». По ночам в лагере шалят — пьют таежный чай с брусникой, чинят
Семён Кораблёв, связист из-под Воронежа, получил приказ восстановить линию у станции Грушевка. Вместе с ним пошли рядовой Петренко, который до войны работал трактористом, и девятнадцатилетняя санитарка Галя Семёнова. В разбитом сарае нашли старую полевую телефонную станцию. Петренко, затягиваясь самокруткой: *"Провода как сопли — рвутся, едва дотронешься"*. Галя перевязывала раненого
Джек Талбот, седой ветеран с татуировкой якоря на предплечье, вытирает стойку в своей закусочной «Desert Flame» под Амарилло. На витрине — трещина от града 1978 года, которую он так и не заменил. Его дочь Хелен, 16 лет, в кедах с отклеенной подошвой, разбирает посуду в раковине с забитым сливом. «Кофе закончился, — хрипит дальнобойщик в кепке «Caterpillar», — а мне еще до Талсы». Джек кивает к
Наташа, девочка в клетчатом фартуке, нашла под ванной лохматого Кузьку, который грыз сухарь и бормотал: «Печка-матушка затухла, домовики разбежались». Он прятался от шума новостройки – рабочие сверлили стены, а в коридоре пахло свежей краской. «Где твой дом?» – спросила Наташа, вытирая пыль с кукольного серванта. «Уплыл! – захныкал Кузька, указывая на щель под плинтусом. – Ведрами его подперли,