Лена Кроуфорд, бывшая медсестра из Чикаго, скитается по заброшенным пригородам Милуоки в ржавом фургоне. Она ищет младшего брата Итэна, пропавшего после вспышки вируса, превращающего мертвых в агрессивных «бродяг». В старом мотеле на шоссе 94 она натыкается на Гейба — парня в кожаной куртке с самодельным арбалетом. «Твои глаза... ты не из них?» — хрипит он, прицеливаясь ей в грудь. Лена
Энни, с ожогом на левом запястье от сигареты Павла, моет посуду в закусочной Joe’s Diner. В кармане её фартука — фотография дочери Софи, снятая в школьном театре. Вечером, после смены, она идёт к Лиаму, который учит её разбирать Glock 19 в подвале дома на Hickory Street. «Ты ошиблась с пружиной, — бросает он, затягиваясь сигаретой. — Собери ещё раз, или тебя пристрелят раньше, чем ты вспомнишь,
Михай, румынский механик из промзоны Бухареста, копался в двигателе ржавой Dacia 1300, когда заметил в багажнике свёрток с потёртой картой. Рядом валялся обгоревший паспорт на имя какого-то Георге. «Чёрт, опять контрабандисты машину бросили», — проворчал он, вытирая руки об промасленную тряпку. В тот же день Лидия, болгарская студентка-археолог, в спешке толкала сумку с черепками через толпу у
Лидия, рыжая с веснушками, ворчит на сломанный замок в раздевалке студии на улице Подвальной. Ее подруга Кася, вечно в растянутом свитере, клеит скотчем оторванную подошву у танцевальных туфель: *"Если Павел увидит — опять про финансы начнёт. У него вчера даже кофе закончился, жевал сухой растворимый из пакетика"*. Виктория, самая младшая, прячет за шкафом рентгеновские снимки — колено
В старом районе Мумбаи, рядом с лавкой специй, живет 17-летний Рудра. Его младшая сестра Амрита каждое утро торгует самодельными браслетами из битого стекла возле станции метро «Дхарави», а он подрабатывает курьером на ржавом велосипеде. Однажды в посылке для клиента из Ченнаи Рудра находит потрепанный блокнот с координатами и фразой *«Музей закрыт, ищи слона»*. В кафе «Масала-уголок», где
Лиам, 17 лет, в ржавом пикапе едет по шоссе 66 в городок Санкта-Крус. В бардачке — письмо от пропавшего отца-археолога с координатами заброшенной часовни за мостом. В кафе *Diner* официантка Джози, его одноклассница, закатывает глаза: «Опять про твои конспирологии?» Она в краплёном фартуке тянет вишнёвый пирог, но когда Лиам кладёт на стойку отцовский дневник с эскизами крылатых существ, её вилка
Джейкоб, психолог с хронической бессонницей, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке «#1 Dad», пока его жена Сара собирает ланч-бокс для их дочери. В кабинете на Манхэттене пациент Элайджа, парень в потёртой кожаной куртке, рисует в блокноте спирали и говорит: «Вчера видел, как старуха упала под поезд. Смеялся, пока не понял — это был я её толкнул». Джейкоб замечает грязь под
Элис Ганн, художница из Бруклина, нашла тело в мусорном мешке за закусочной "Рози". Лицо жертвы — девушка лет двадцати, рыжие волосы, след от ожога на левой руке — начало преследовать её в мастерской. Краски на холстах смешивались в контуры призрака, который шептал: *«Они стёрли меня»*. Элис, перепачканная в синей акриловой краске, притащила в участок на 5-й авеню зарисовку с видения.
В дождливом пригороде Олд-Хейвена подростки Лина и Джейс находят в подвале заброшенной мельницы коробку с письмами 1940-х. На конвертах — печать местной психиатрической клиники, закрытой после пожара. *"Тут про каких-то ‘испытуемых’… Смотри, почерк меняется к концу — будто писал другой человек",* — Лина проводит пальцем по строчкам, а Джейс щупает шрам на руке, оставшийся после падения
Эмир, сын владельца текстильной фабрики в районе Фатих, врезался на мотоцикле в тележку Зейнеп, которая торговала вялеными абрикосами у мечети Сулеймание. Вместо извинений бросил: *"Следи за дорогой, не видишь — я опаздываю?"* Она, вытирая пыль с рассыпавшихся фруктов, ответила: *"Богатые думают, асфальт только для них стелют?"* Его отец, Неджми, узнав о происшествии, заставил
Лиам, 34 года, механик из захолустного городка Брекенвиль, находит в мусоре за заправкой «Гас-н-Го» смятый конверт с планами мэрии снести старую фабрику — единственное место работы половины жителей. Он приносит бумаги Эмили, учительнице английского, с которой они с пятого класса воровали яблоки у старика Хендерсона. «Ты уверен, что это не очередной бред твоего босса?» — спрашивает она,
Итико, в толстом вязаном свитере, копается в подвале дома в Комори, разыскивая прошлогодние сушеные грибы. На кухне, возле треснувшей эмалированной кастрюли, она дробит грецкие орехи деревянным молотком для соуса к вареной репе. «Ты помнишь, как мама солила побеги бамбука?» — спрашивает она по телефону мать, пока та на другом конце провода мямлит что-то о рисовых отрубях. Сосед Такуро приносит