Кабир Сурі, 28-летний программист из шумного района Бандра в Мумбаи, снимает квартиру на третьем этаже с видом на забитую рикшами улицу. Его жизнь усложняется, когда соседка Прити Шарма, учительница младших классов, вынуждена переехать к нему после затопления ее квартиры. «Ты же не хочешь, чтобы я ночевала в школе?» — бросает она, ставя на плиту кастрюлю с чаем, пока Кабир неуклюже передвигает
Джитендра застрял в пробке на мосту Ворли, опоздав на собрание в офисе *Shine Electronics*. Гаятри, вытирая пот со лба в душном классе муниципальной школы, проверяла тетради с ошибками в словах «электричество» и «конденсатор». Вечером они ели холодные паратхи с остатками алу-гоби, споря, кому платить за сломанный кондиционер. «Ты же знаешь, моя премия задерживается», — бормотал Джитендра,
Джагга, детектив из Мумбаи, копается в архивах старого участка, пытаясь связать убийство торговца специями в районе Дадара с исчезновением ключевого свидетеля. Его отец, Пракаш Рао, погиб десять лет назад — официально «при исполнении», но в ящике стола Джагги лежит фотография с разбитым служебным револьвером отца, найденным на месте ДТП. «Почему пули нет в отчете?» — бормочет он, перебирая
Арадхи Мукерджи, 22 года, копается в коробках со старыми газетами в тесной квартире на окраине Мумбаи. Ее брат Вихан, в засаленной футболке, бросает: «Папа хранил эту макулатуру вместо фотоальбомов. Искал компромат на дядю Раджива?» В углу комнаты гудит вентилятор, не справляясь с запахом плесени. Арадхи находит конверт 1998 года с адресом в Гоа — письмо от незнакомки по имени Лайя, упоминающей
Руф, британский фотограф-документалист с выцветшим шрамом на левой руке, приезжает в Шанхай по следам украденной из музея Лондона китайской нефритовой печати XVII века. В старом районе Пуси он натыкается на лавку старьёвщика Ли Мина, где среди груды фарфоровых чашек замечает похожий артефакт с трещиной в форме молнии. «Сколько за пыльный камешек?» — спрашивает Руф, вертя печать в руках. Ли Мин,
Ахмет, с потрескавшимися от ветра губами, гонит овец по каменистому склону возле деревни Чамлы. В кармане его выцветших штанов лежит потёртая фотография отца, погибшего при обвале в той же долине год назад. «Этих баранов продашь — землю отберут», — шипит дядя Хасан за столом, разламывая лепёшку. Вечером Ахмет крадёт из сарая дедовский компас с треснутым стеклом — единную вещь, оставшуюся от
Али, с запахом рыбы на потёртой куртке, торгуется с поставщиком на стамбульском рынке возле Галатского моста. "Три лиры за кило, иначе мои дети завтра без ужина", — бросает он, вытирая руки о фартук. Мехмет в мятом пиджаке наблюдает за ним из-за прилавка с дешёвыми часами, потом подходит: "Слушай, у меня есть схема — золото. Но нужен человек, который не блефует при виде
Сергей копошится в мастерской на Литейном проспекте, пытаясь дописать портрет покойной Елены. На мольберте — её незавершённый профиль с родинкой у виска, палитра засохла ещё в прошлом году. «Ты как сквозь туман меня видишь», — всплывает её фраза за завтраком, когда он в сотый раз поправлял свет на её лице. После похорон женится на Ольге, фармацевтке с Васильевского: она таскает в квартиру коробки
Четверо подростков из чикагского пригорода — Джейк, рыжеволосая Лила, заикающийся Маркус и Эмили в очках с толстой оправой — находят в подвале заброшенной церкви Св. Клары металлический диск, покрытый скандинавскими рунами. Лила, копаясь в груде старых гимналов, случайно активирует артефакт вспышкой своего телефона. На следующее утро Джейк замечает, что шрам на его ладони исчез, а Маркус, чиня
Эвелин Кеннеди, 28 лет, в рваной кожаной куртке, копалась в ящиках старого гаража в пригороде Монреаля. Нашла карту с пометками красным маркером — "Делакруа, Квебек", "шахта №4". Ее младший брат, Лиам, 19, в очках с толстыми линзами, тыкал в ноутбук: «Тут про урановую сделку 1982 года. Дед вляпался?» За окном гудел поезд, на столе валялись чеки из кафе *La Petite Vie*, где
Зола, 23 года, с утра протирает стойку в кафе *Красный Бобовый Пирог* на окраине Нового Орлеана. Запах жареных бананов и грязная форма официантки с пятном от гуавы на рукаве — её обычный вторник. Вечером, возвращаясь через переулок за мусорными баками, она натыкается на Минерву, 50 лет, в платье с выцветшими узорами орхидей. Та хватает Золу за запястье: *«Ты думаешь, случайно эти сны про огонь и
Кей О, рыжий паренёк в засаленной куртке, копался в двигателе старого грузовика в мастерской своего отца на окраине Спрингфилда. Его подруга Мира, в очках с треснувшей линзой, пыталась собрать устройство из микроволновки и автомобильного аккумулятора у себя в гараже. «Снова взорвёшь пол-квартала?» — крикнул Кей О, вытирая руки об тряпку. «Это контролируемый выброс энергии!» — огрызнулась Мира,