Эмили, 16 лет, каждое утро ковыряется в тарелке с овсянкой, пока её отец Джонатан зачитывает отрывки из Послания к Римлянам. Их дом в Седжвике, Колорадо, пахнет воском от старых церковных скамеек, которые он ремонтирует в гараже. «Ты думаешь, если я буду шептать *Отче наш*, мама вылезет из могилы?» — бросает она, разбивая варенье ложкой. Отец стирает ладонью крошки со стола: «Молитва — не
В небольшом приморском городке Пайн-Ридж местный житель Томми Клаус, бородатый владелец мастерской по ремонту лодок, неожиданно становится мишенью активистов. Барбара Леннокс, глава школьного совета, устраивает митинг у ратуши с плакатом «Кто разрешил ему решать, кто хороший?». Её сын-подросток Джейкоб прячет лицо под капюшоном, пока она кричит в мегафон: «Ваши «подарки» — это слежка и
Джулс, 23 года, каждое утро открывает кафе *Blue Sparrow* на окраине Сан-Франциско. В кармане её фартука — блокнот с облезлой обложкой, куда она зарисовывает тени, которые видит только она: изогнутые фигуры у мусорных баков, чёрные пятна на стенах аллеи за задней дверью. «Опять не спала?» — Карлос, бармен с татуировкой койота на предплечье, ставит перед ней чашку эспрессо. Вечером, возвращаясь в
Софи Твэйлайт, рыжеволосая вампирша в солнцезащитном плаще, переехала в квартиру на окраине Токио. Её соседка, школьница Аканэ Хиираги, заметила странности: в окнах Софи всегда плотные чёрные занавески, а по ночам слышался звук вскрываемых пакетов с кровью, заказанных под видом специй. «У вас мигрень?» — спросила Аканэ, указывая на шторы. «Солнечная аллергия», — пробормотала Софи, поправляя
Лукас Браун, 22-летний студент из Берлина, подрабатывает ночным барменом в *Kellerbar*. Запах дешёвого пива смешивается с сигаретным дымом от посетителей в кожаных куртках. После смены он крадётся в подвал заброшенной типографии на Шёнхаузер-аллее, где местные игроки собираются вокруг стола с фишками и потёртыми картами. "Ты снова на мели?" — хрипит Анна, девушка с розовым ирокезом,
Камила, 24 года, каждое утро замешивает тесто для арепас в крохотной пекарне на углу улицы Каррара в Медельине. Её руки в муке, а глаза на калькуляторе — считает, хватит ли выручки за месяц, чтобы арендовать помещение побольше. Сантьяго, её сосед снизу, таскает гитару с отклеившейся декой по барам Ла-70, уговаривая владельцев дать ему сыграть хотя бы три песни до полуночи. «Мигель сказал, что в
В глухой деревне под Амритсаром 17-летний Рави, сын местного плотника, находит в старом колодце потрескавшийся медный амулет с надписью на санскрите. Его младшая сестра Прия, увлеченная старыми газетами, узнает символ — такой же был на фотографии исчезнувшего археолога в статье 1983 года. "Это не просто украшение", — шепчет она, протирая грязь с артефакта тряпкой, пахнущей куркумой.
Вика, в розовой кофте с выгоревшими рукавами, приехала из Коростышева по объявлению: «Требуется помощница для пенсионерки». Лидия Петровна встретила её на пороге душной двушки в пятиэтажке возле автовокзала — вязаная шаль поверх халата, трость с набалдашником в виде вороны. «Чай пить будешь? Только сахар считай — мне на диабет проверяться через неделю», — бросила хозяйка, указывая на кухню с
Игорь, слесарь с завода «Энергомаш», в пятницу вечером застрял в пробке на проспекте Победы. В багажнике — купленная в кредит микроволновка «Скарлет», которую он прячет от жены Нади. Дома, на кухне хрущевки, Надя режет капусту, ворча: «Третий месяц за коммуналку не платили, а ты опять деньги на ветер». Их сын Степан, в засаленной футболке с Человеком-пауком, тычет в планшет, игнорируя тарелку с
Кирилл, худой парень в потертой куртке, каждое утро мел окурки у парадной на Невском. В кармане — перчатки с дырками на пальцах и ключи от коммуналки на Литейном, где соседка-пенсионерка оставляла ему суп в кастрюльке. Однажды возле Екатерининского сада он наткнулся на Лизу, которая роняла ноты из потрепанной папки. «Спасибо… Ты же не просто так тут стоишь?» — спросила она, поправляя шарф. Он
Андрей Климов, заместитель посла в Париже, получает звонок из госпиталя Сальпетриер рано утром, когда за окном еще тускло светят фонари на набережной Сены. Его жена Елена, сотрудница культурного отдела, погибла в ДТП на мосту Альма — машину вынесло на встречку, водитель сбежал. Андрей замечает царапины на её телефоне, который нашли в кармане пальто: последний вызов был на номер с московским
В старом доме на улице Мольер, 12, Эмили, 27 лет, разбирает коробки после смерти бабушки. Находит конверты с марками 1960-х — письма от незнакомца Анри к её прабабушке-алжирке Лейле. «Ты говорила, кофе должен быть горьким, как правда. Я до сих пор пью его без сахара», — читает она, перепачканные пальцы оставляют следы на желтой бумаге. В углу комнаты — гитара с облезлым декором, которую бабушка