Лива, 23 года, работает в крохотном цветочном магазине на окраине Копенгагена. Запах гортензий смешивается с сыростью от канала за углом. Однажды, разбирая старые коробки в подсобке, она находит потрепанный фотоальбом 1970-х: на снимках — женщина в платье с геометрическим узором, стоящая у фонтана *Стрёget*. На обороте надпись чернилами: *"София, не верь Йенсу"*. Лива показывает фото
В Мехико, на переполненном рынке Ла Мерсед, Ана Гарсия в потёртом фартуке разгружает ящики с манго. Её перебивает звонок от сестры: *"Снова задержишь зарплату? У Марианы температура, а аптека требует долг…"* Рядом Карлос Мендоса в рубашке с закатанными рукавами, притворяясь туристом, торгуется за гуакамоле. Его телефон вибрирует — сообщение от матери: *"Отец ждёт отчёта по слиянию.
**Первый абзац:** Рая, 27 лет, втиснула чемодан в багажник старого Suzuki Carry, пока Ади, её брат-подросток, щёлкал семечки и ковырял кроссовком трещину в асфальте. Дорога в деревню Лабухан-Бадунг заняла шесть часов — последние два километра пришлось толкать машину через грязь. Дом отца пах плесенью и гвоздикой: в углу гостиной валялись обгоревшие свечи, а на кухонном столе — открытая пачка
Бетти Моралес, 23 года, переезжает из Бронкса в Манхэттен, устраивается ассистенткой в глянцевый журнал «Взгляд». Ее синий пиджак с заплаткой на локте и кеды Converse выделяются на фоне сотрудников в черно-белых костюмах. «Ты уверена, что это не дресс-код для уборщиков?» — усмехается креативный директор Оливия Рейн, поправляя жемчужное колье. Бетти сортирует почту, параллельно исправляя
Люк, с обожжёнными пальцами от пороха, прячет под полом старой пекарни на улице Мобер схему минных полей. Элоиза, в потёртом плаще с выцветшим синим воротником, разбирает трофейный радиоприёмник, подключая провода к аккумулятору от разбитого грузовика. «Здесь частоты меняются каждые шесть часов, — бормочет она, — если не поймаем сигнал до рассвета, следующий конвой пройдёт мимо нас». За стеной
Джейк, 16 лет, живет в пригороде Милфорда с отцом Грегом, бывшим военным, который после развода пытается вернуться в роль «обычного родителя». Каждое утро начинается с спора о грязной футболке, валяющейся на кухонном столе: *«Это не мусорка, сынок. Или ты думаешь, я здесь горничная?»* — Грег тычет пальцем в пятно от кетчупа. Джейк в ответ хлопает дверью спальни, оставляя отца разбирать
Лайм Картер, инженер-самоучка с татуировкой шестеренки на запястье, копался в разобранном дроне у себя в гараже на окраине Бристоля. Запах паяльной лампы смешивался с ароматом холодного кофе из треснувшей кружки. «Опять перегревается контроллер, — бормотал он, вытирая руки об засаленную футболку. — Джейн, где ты эти железяки берешь?» Джейн Моррис, в рыжих волосах застряла заколка в виде ангела,
Камила, 28 лет, швея из Медельина, арендует квартиру с балконом, заваленным горшками гераньи. Её сосед Родриго, 35, владелец стройфирмы, каждое утро начинает с перфоратора — ремонтирует здание напротив. После третьего срыва дедлайна Камила выбегает на лестничную клетку в растянутом свитере, кричит: «Ты спать людям даёшь вообще?» Он, не отрываясь от сигареты: «У меня график. Научись работать под
В Марселе, в переулке за рынком Сен-Шарль, Элен, рыжеволосая ведьма-самоучка, торгует сушеными травами и снимает порчу за бутылки вина. Ее сосед Люк, бывший моряк, теперь варит кофе в баре *Le Fantôme* и носит ей остатки круассанов по утрам. «Кот Матильды снова в мусорках рылся, — бросает он, разглядывая банку с мутной жидкостью на полке. — Может, твои зелья ему помогут?» Элен в ответ щелкает
Кармен, прачка из квартала Ла-Мерсед, каждый день гладила рубашки с вышитыми инициалами "Р.Г." для дона Рамона — владельца местного мясного рынка. В четверг она заметила бурые пятна на воротнике, похожие не на соус, а на засохшую кровь. Её сын Луис, торгуя жвачкой у остановки, видел, как сосед Чучо грузил в фургон плотные чёрные пакеты, пахнувшие химикатами. "Смотришь в чужие дела
Лиам, 17 лет, в рваной кожаной куртке отца, копался в двигателе «Форда» 89-го года в гараже на окраине Лондона. Запах мазута смешивался с дымом от сигареты Софии, его соседки, которая, щурясь через толстые линзы очков, тыкала пальцем в облупившуюся стену. "Смотри, тут символы — как в тех церковных книгах у мистера Эдгара," — бормотал он, вытирая руки об ветошь. София фыркнула:
В центре — три брата: Хо Тин, Хо Синг и Хо Ман. Старший, Тин, шеф-повар в захудалом ресторанчике на улице Тхайку, вечно поправляет кривые тарелки и ругает младших за опоздания к ужину. Синг, средний, работает барменом в ночном клубе на набережной Цим Ша Цуй, носит кожаную куртку с оторванной молнией и ворует у брата бутылки соевого соуса. Ман, младший, курьер на мопеде, развозит лапшу в