Эмир, инженер с облупленными чернильными пятнами на пальцах, каждое утро объезжал стройки в районе Балат на потрескавшемся мопеде. На участке у Галатского моста он заметил трещины в несущих балках, замазанные свежей штукатуркой. «Смотри, Али, — тыкал он в отчет прораба, — здесь арматура 12 мм, а в спецификации 18. Кто подписал?» Али, жуя симит, буркнул: «Ты же не дурак. Закрывай глаза — получишь
Аравинд копался в ящиках отцовской мастерской, разыскивая гаечный ключ, когда под слоем ржавых болтов наткнулся на потёртый свиток. На коричневой бумаге проступали линии, напоминающие карту района, но с странными пометками: «Храм Трех Лун» возле деревни Калахади, которую затопили при строительстве плотины двадцать лет назад. "Папа говорил, дед исчез, когда искал это место", —
Эмили копается в старом сундуке на чердаке, пока Джеймс чинит протекающий кран в ванной. На кухне с желтыми обоями пахнет кофе и подгоревшим маслом от вчерашней яичницы. Она находит пачку писем 90-х с подписью «М.» и прячет их под стопку стирки. «Ты думаешь, он вернётся за ними?» – спрашивает она, когда Джеймс спускается вниз с разводным ключом в руке. «Не знаю, Эм. Может, они просто забыты», –
В поселке Геологова, за Полярным кругом, инженер-нефтяник Сергей Кравец натыкается на торчащие из мерзлоты бивни, копая траншею для трубопровода. Рядом — разбитая бутылка *Клинского*, обрывки кабеля. Он звонит палеонтологу Лидии из Новосибирска, которую когда-то встречал в экспедиции: «Тут костища торчат, как в музее. Или мне кажется?» Лидия прилетает на рассыпающемся Ан-2, везет с собой японский
Эмили, 27 лет, в пятницу утром разливает латте с кленовым сиропом в кафе *La Feuille d'Érable* на углу Рю Сен-Дени. Клиент в помятом пиджаке — Лео — три дня подряд заказывает эспрессо и роняет салфетку с гербом. «Вытирать столы королевскими штуками — новое хобби?» — смеётся она, поднимая бумажку. Он морщит лоб: «Это фамильный… эм, наклейка для велосипеда». На следующий день у её квартиры
Джентри Чау, худощавый парень в потертом фартуке, моет полы в забегаловке «Golden Wok», пока шеф-повар Ли кричит из кухни: «Не забудь про холодильник — там плесень с прошлого месяца!». Вечером, разливая газировку для посетителя в ковбойской шляпе, Джентри замечает, что масло на сковороде пузырится неестественно, а из вентиляции выползает тень с красными глазами. В подсобке, где пахнет старым
Лукас "Лука" Морено, 27-летний механик из Редмонда, штат Вашингтон, разбирал старый Ford F-150 в гараже отца, когда нашёл ржавый ящик под верстаком. Внутри лежали письма 1943 года от некой Клары к солдату Элиасу: "Вчера снова видели огни за старым элеватором. Твой отец запретил мне говорить, но там не свечи…" Эмили Шоу, библиотекарь с татуировкой совы на запястье, принесла
В центре — Эмма, 28 лет, бариста в кофейне *Bean & Bells* на Мейн-стрит в провинциальном Уиллоу-Крик. Утром 12 декабря её застаёт врасплох поломка кофейного аппарата: пар из клапана шипит, как разъярённый гусь. «Снова? Да я ж вчера чистила!» — бормочет она, вытирая руки о фартук с выцветшим оленем. На помощь приходит Лиам, 32 года, владелец книжного магазина через дорогу, в клетчатой рубашке
Лиам, бармен из Ванкувера, находит в подвале своего деда потрепанный дневник 1970-х с чертежами подземного бункера и мятой фотографией группы в одинаковых куртках. Он звонит Эмили, студентке-историку, которая корпит над диссертацией в кафе на Робсон-стрит: «Там координаты… как будто дед хотел, чтобы это кто-то нашел». Они едут в горы Британской Колумбии, где натыкаются на заброшенный шахтерский
Джеральд, 27 лет, моет чашки в кафе на углу 5-й авеню и Харрисон-стрит в Чикаго. Его соседка по квартире, Сара, вечно оставляет на столе открытые тюбики с акварелью — она рисует граффити на заброшенных складах возле реки. В четверг, после ночной смены, Джеральд находит в мусорном баке за кафе потёртый блокнот с записями на латыни и схемами, похожими на чертежи машин. «Ты выглядишь хуже, чем мой
Соён, 23 года, роняет поднос с эспрессо на Хёна в кофейне возле станции Хондэ. «Ты в телефон пялишься или слепой?» — шипит она, вытирая коричневые пятна на его серых кроссовках. Хён, 25, курьер с татуировкой совы на запястье, достаёт из рюкзака смятый чек: «Заплатишь за химчистку? Или отработаешь смену вместо меня?». На следующий день Соён тащит его коробки с посылками, спотыкаясь о ящики в
Лайза Бэнкс просыпается в чикагской больнице Святой Марии с мигренью и провалом в памяти — последний год стерт. На тумбочке лежит ключ от квартиры в Лейквью, которой у нее никогда не было. В кармане халата — смятая записка: *«Не доверяй Итану»*. Этан, ее сосед по общежитию в колледже, привозит ее в лофт с бархатными шторами и стеной, заклеенной фото незнакомцев. «Ты сама выбрала это место», —