Эдди Бруто, грузчик с хронической болью в пояснице, живет в трейлере на окраине портового городка Свинхэвен. Каждое утро он завтракает подгоревшими тостами с консервированным горошком, пока по радио трещит отчет о пропавшем грузовом судне. Его соседка Мэйбл, дочь погибшего капитана, стучит в жестяную дверь: «Твой старик задолжал не тем людям. Они уже обыскали лодочный гараж». Она бросает на стол
Ли Вэй, повар с обожжёнными пальцами от масла сковороды, заметил, что лавровый лист в бульоне для королевской трапезы пахнет горьким миндалем. "Старый Чжан всегда клал два листа, а не три", — пробормотал он, вылавливая лишний лист деревянной ложкой с трещиной. В соседнем коридоре служанка Цзин, стирая пятно от соевого соуса на своём переднике, услышала, как евнух Ли-бо сказал конюху:
Марко, скрипач из Милана, в пятницу уронил смычок в канал возле театра Ла Скала — отвлекся на перепалку с Луизой, парижской певицей, которая курила у киоска с нотами. Она сказала: «Твои пассажи в третьем акте — как сонный трамвай», а он, вылавливая инструмент мокрым рукавом, пробормотал: «Хоть трамваи не фальшивят на верхних „ля“». Тем же вечером в Брюсселе Эмиль, пианист с рукописными
Ли Минь рылся в коробках с бракованными деталями от часов в мастерской на краю рынка «Золотой журавль». В кармане куртки затерялась записка от пропавшего брата: *«Они отслеживают тиканье. Сожги циферблат из бабушкиного комода»*. Над дверью висел сломанный хронометр 1930-х — подарок деда, чьи стрелки всегда показывали 4:44. В переулке за углом Сяо Хуа, девчонка с синим инеем на волосах, бросила
Марина вытащила из куртки Игоря смятый билет на автобус №247 до Люберец, пропитанный запахом «Примы». Сын не вернулся три дня назад — после смены в автосервисе на Шереметьевской. В его комнате она нашла ключ от заброшенного склада за рынком «Фантазия», где на полу валялись обрывки накладных с печатью ООО «Северный ветер». Соседка Лида, вынося мусор, буркнула: «Твой опять с теми урками у гаражей
Артем Соболев, детектив с шрамом на подбородке от давней пьяной драки, приехал на Малышева, 32, в шесть утра. В квартире на третьем этаже — труп Олега Гурова, бывшего майора, теперь поставщика стройматериалов. На полу — осколки хрустальной люстры, в углу — детская коляска с оторванным колесом. Артем поднял чек из-под дивана: «Аптека „Здоровье“, рецепт на клозапин». Соседка Лидия Петровна, в
Лила Картер, пятнадцати лет, шла через рынок Брикстона с пакетом яблок и учебником по химии. Мать звонила, спрашивая: «Ты взяла ключи? Опять замок менять придётся, если потеряешь». В переулке за пекарней «Мельница» тень накрыла её — запах хлора, резиновые перчатки на руках незнакомца. Перед тем как потерять сознание, она успела уронить одно яблоко в лужу, где позже нашли потёртую заколку с лисой.
Харуто, 34 года, рыбак с потрескавшимися от соли пальцами, находит в сетях старый Nikon F2. Внутри — плёнка с девушкой в красном кимоно на фоне разрушенного маяка острова Авадзи. В чехле камеры застряла кассетная лента: *"Для Юкико, 1973. Прости, я не смог прийти"*. Почерк на этикетке совпадает с письмами в доме его покойной бабушки, где сейчас живёт младшая сестра Мидори. Она, протирая
Ли Цзянь, 34 года, грузчик в порту Чунцина, каждое утро просыпался под гудки барж. На фабрике «Хуафэн», где он подрабатывал сборкой конвейеров, в воздухе стоял запах припоя и перегоревшей изоляции. В обеденный перерыв у ларька с жареной лапшой он заметил Сяо Мэй — девушку в потёртой кожанке, которая тыкала пальцем в фото на экране: «Моего брата забрали из общежития неделю назад. Он тоже работал
Кирилл нашел труп в подвале старого дома на окраине деревни Глухово. Грязь на сапогах слипалась комками, когда он спускался по скрипящим ступеням. В кармане зажглся телефон — Марина звонила третий раз. «Чё там светится, Киря?» — спросила она, щурясь на вспышку в окне соседней полуразрушенной больницы. Он не ответил, разглядывая клочок газеты в руке мертвеца: «Счетовод АО „Тепломаш“ пропал без
В Бруклине, на углу 7-й авеню, Винсент Марино ворочает котлами с томатным соусом в подвале *La Rosa Nera*. Его сестра София, в разодранных джинсах и фартуке с пятнами базилика, тычет пальцем в меню: «Ты хочешь кормить туристов равиоли с трюфелями, пока счет за аренду висит?» Наверху, за стойкой, их младший брат Лука ковыряет струны гитары, подбирая мелодию для выступления в баре *Il Pozzo*. Между
Эмили Росс, бывшая журналистка из Сиднея, спрятала потрепанный рюкзак с документами под столиком в кафе *The Rusty Spoon*, пока бармен Джек Тернер нарочито громко рассказывал клиенту о шторме над Брисбеном. На улице дождь смешивался с пеплом от лесных пожаров — запах гари въелся в кожаную куртку Эмили. «Три дня, и они всё найдут», — прошипела она, разминая онемевшие пальцы. В рюкзаке лежали