Мое увядающее сердце (2023)

Лила, с синяками под глазами, каждое утро протирала стойку в кафе *La Feuille* на улице Сен-Дени. Рядом с кассой лежала её потрёпанная тетрадь со стихами, куда она вписывала строчки между заказами: *«лед в стакане тает быстрее, чем я успеваю понять…»*. Эмиль, парень с выгоревшим зеленым ирокезом, заказывал двойной эспрессо и бросал на салфетках наброски её профиля. «Ты снова не спала?» — спрашивал он, указывая на её дрожащие пальцы. Она прятала руки под фартук, пахнущий прокисшим молоком. По вечерам, возвращаясь в съёмную комнату над ветеринарной клиникой, Лила слушала, как Габриэль, сосед-бармен, бился в припадках за стеной — его смех напоминал скрип несмазанных дверей.

В старом чемодане под кроватью Лила нашла конверты с марками 90-х. Письма адресованы женщине по имени Колетт — матери, которую она помнила только по запаху лавандового масла. В одном из писем: *«Если вернёшься, оставь свет в окне»*. Эмиль, разглядывая фото Колетт в платье с георгинами, сказал: «Твои сны — не галлюцинации. Она ходит по тем же улицам». Габриэль, чиня кофемашину, нашёл под ней записку с координатами заброшенной оранжереи в парке Жан-Драпо. Там Лила обнаружила засохшие гортензии и детский браслет с гравировкой *L+C*. «Почему ты убегаешь, когда слышишь её голос?» — Эмиль вытирал масляную краску с рукава, пока Габриэль, разбивая лёд для коктейлей, бормотал: «Страх — он как лёд. Тает, если держать в руке дольше трёх секунд».