Корё-киданьские войны (1 сезон)

Ли Джун, бывший солдат с шрамом через левую бровь, возвращается в деревню Сокчхон после пяти лет службы. Вместо глиняных крыш и смеха детей — пепелище, вонь горелого риса и труп лошади у колодца. В развалинах амбара он находит Миён, дочь старосты, перевязывающую рану отцу: *«Они взяли зерно, скот… Сынков угнали строить стену на север»*. Ли Джун разминает онемевшие пальцы — на кистях следы от кандалов — и достает из-под камня ржавый топор: *«У Чхве в ущелье еще дымок из трубы. К вечеру соберем тех, кто держать может вилы»*.

За три дня к ним прибились двенадцать человек: беглый монах с луком из бамбука, две вдовы-трактирщицы и парень с лицом, обожженным смолой. В кузнице старого Хансоля ковали наконечники из расплющенных котлов. *«С киданями не выгорит»,* — хрипит кузнец, подбрасывая угля. Ли Джун, облизывая сухие губы, рисует на песке план засады у брода: *«Если не мы — то кто? Пока их конница в долине, тылы пусты»*. Когда на рассвете ударили барабаны, Миён, споткнувшись о корень, уронила факел в ручье. Пахло мокрой шерстью и полынью.