Мария Феликс: История Доньи (1 сезон)

В Мехико 1940-х Мария Феликс, в соломенной шляпе и платье с синими орхидеями по подолу, толкает тележку с герберами мимо лотков, где жарят *эльотес*. Кармела, её сестра в потёртом фартуке, шепчет: «Скажешь папе, что я ночью уходила?» — «Только если ты перестанешь воровать у него сигареты», — бросает Мария, поправляя конверт с деньгами под горшками с геранью. Через час Лусио, мальчишка с рынка, забирает конверт, пряча его в корзине с авокадо. «Сеньорита, вчера возле аптеки *дель Пуэбло* опять стреляли», — бормочет он, но Мария уже исчезает в переулке, где её ждёт таксист с битым лицом — Пепе.

В Гвадалахаре, в душном бараке на окраине, Хуан Мендоса, в потном жилете и с кольтом на поясе, давит ногой на ящик с текилой: «Твоя мать умерла в долгах. Теперь ты мне принадлежишь». Мария, стиснув зубы, чинит проржавевшую лестницу на складе, пока Хуан спит. Ночью, обливая бензином бочки с агавой, она слышит за спиной скрип сапог. «*Пинче гринго*…» — шипит Лусио, вытирая кровь с подбородка, но выстрелы уже рвут тишину. Через неделю, в съёмной комнате на улице Санто-Доминго, Мария рвёт письма от матери, закопчённые по краям. «Искать отца в Соноре», — пишет она карандашом на обрывке газеты, пока за окном воют полицейские сирены.