Алькаррас (2022)

Хоакин, седой дед в залатанной рубашке, копался в ящике с пожелтевшими бумагами, пока 12-летний Серхио таскал ведра воды к персиковым деревьям. «Здесь прадед косточки сажал, — хрипел старик, тыча пальцем в карту с пятнами вина. — Не отдам их бетонным уродам». Соседи шептались у колодца: агрокорпорация скупала земли под солнечные панели. Вечерами семья собиралась за столом с треснувшей керамикой — мать, Марибель, резала хамон на тонкие ломтики, младшая дочь Лусия рисовала мелом на стене замок, которого не видела. «Они хочуть, щоб ми повірили, що дерева — сміття», — бросил кузен Пау, разбирая старый трактор.

На третий день приехали мужчины в белых рубашках. «Ваш договор аренды 1933 года недействителен», — сказал тот, что пахнул одеколоном, показывая документы с печатями. Марибель звонила в Барселону адвокату-племяннику, трубка гудела на полке с консервацией из прошлогоднего урожая. Ночью Серхио и Лусия прокрались к офису компании, бросили гнилые персики в стеклянные двери. «Ты с ума сошел!» — шептал мальчик, вытирая сандалиями фиолетовые пятна на асфальте. Утром Пау загнал трактор поперек дороги к плантациям, крича в никуда: «Попробуйте проехать!» Дед молча положил ему на сиденье бутылку гранатового вина — ту самую, что прятал со дня свадьбы.