Дон Жуан (2022)

Луис хлопает ладонью по стойке бара в своём ресторане *La Marée* — запах жареных кальмаров смешивается с йодистым дыханием марсельского порта. Его сын, Дон, вытирает пивные кружки тряпкой с выгоревшим рисунком якоря: «Ты прав, отец — море не для ловли рыбы. Оно для побега». На следующий день он грузит рюкзак с парой футболок и потрёпанным сборником Бодлера в микроавтобус Клэр, рыжеволосой девушки, которая вчера рисовала его портрет мелом на набережной. «Брюссель — не рай», — предупреждает она, закуривая сигарету *Gauloises*, но Дон уже смотрит в окно на исчезающие в тумане маяки.

В квартире над шоколадной лавкой на площади Гран-Плас Дон спит на раскладушке, пока Клэр пишет акварелью его профиль. Он развозит на зелёном скутере конверты с юридическими документами для бюро на улице Динамо, а по вечерам слушает истории Антуана — лысеющего бармена из *Le Diable Rouge*, который узнаёт в нём сына Луиса: «Твои глаза выдают. Ты всё ещё ищешь не женщин, а способ не видеть отца в зеркале». Когда приходит письмо от сестры («Папа в больнице. Пневмония»), Дон кладёт билет на поезд в карман пальто, купленного на блошином рынке. Клэр ловит его у двери: «В Марселе ты был настоящим. Здесь — просто тень с моих холстов». Он не отвечает, оставляя на стуле кольцо с рубином — подарок матери, которую Луис когда-то выгнал из дома.