Больше, чем я заслуживаю (2021)

Лиор, парень с облупленной татуировкой скорпиона на запястье, разгружал ящики с хумусом на кухне тель-авивского кафе "Эльгаз". Вентилятор скрипел, не справляясь с октябрьской жарой. "Слушай, ты опять забыл пометить просрочку", — бросила Шири, повариха с сигаретой за ухом, тыча пальцем в банку тхины. За дверью послышался грохот — немецкий турист в сандалиях с носками уронил чемодан, пытаясь сфотографировать меню на идиш. "Entschuldigung, где здесь ближайший хостел?" — спросил он, вытирая пот со лба. Лиор, не отрываясь от этикеток, махнул в сторону улицы Алленби: "Идите до киоска с бурекасами, потом налево".

Через две недели Анна, дочь того туриста, рисовала углём стену в берлинском хостеле. Краска пахла сыростью, смешиваясь с ароматом карривурст от уличного ларька. "Почему ты врела про работу дизайнером?" — Лиор, приехавший по рабочей визе для ремонта кухни, сдвинул ящик с плиткой, задев ведро с водой. "Потому что 'бездомная художница' звучит как просьба о деньгах", — бросила она, дорисовывая трещину на портрете старухи. Ночью, деля бутылку ракии на пожарной лестнице, он признался: "Я три года не звонил сестре. После того как её парень..." Анна перебила, стуча каблуком по ржавым перилам: "У меня в рюкзаке лежит письмо от отца. Для мамы. Не отправлено. 1992 год".