Суровая страна (2021)

Чиди, 19 лет, торгует подержанными телефонами на рынке Ошоди в Лагосе, но каждую пятницу садится на раздолбанный автобус до деревни Икаре, где его мать, Ннека, варит суп из бамии в дымной хижине. «Почему ты не остаешься?» — спрашивает она, вытирая ладонью пот со лба. Он молчит, зная, что нефтяная компания через месяц снесет дом из-за разлива в реке Огун. Его младшая сестра, Фунми, кашляет по ночам — врачи в клинике говорят о «проблемах с легкими», но бумажки с анализами теряются. В городе Чиди встречает Амину, своего друга из трущоб Аджангбади: тот теперь возит черный ящик на байке для местного босса, Ога Болы. «Ты думаешь, они просто так дают мне деньги? — смеется Амину, поправляя кепку с выцвевшим логотипом «Chelsea». — Здесь либо гнешься, либо ломаешься».

На складе за рынком Иддо, где пахнет гнилыми апельсинами и мазутом, Чиди находит карту с отметками скважин. Ога Бола, сидя в баре с заляпанными мухами зеркалами, хрипит: «Твоя деревня — мусор. Лучше возьми пачку найр и забудь». Ночью Чиди снится старуха в одежде из рыбьей чешуи: «Река плачет, но ей нужен голос». Утром он крадет документы из офиса компании, прячет их в мешок с ямсом, который Фунми относит священнику в церковь Святого Михаила. Амину, перехватив сестру у киоска с жареным плантаном, бьет кулаком по прилавку: «Ты втянул ее! Теперь они ищут и меня!» В последней сцене Чиди стоит на разбитой лодке посреди нефтяной пленки, крича в пустоту: «Я не уйду!» — но эхо глотает шум вертолетов.