Великий и ужасный день Господень (2021)

Кайл, пятнадцать лет, каждое утро резал тост с джемом на кухне в доме на окраине Брикерсвилля. Его сестра Миа, тринадцать, тыкала в планшет, пока мать кричала из гаража: «Мусор не вынесет себя сам!». По дороге в школу Кайл наткнулся на треснувший дорожный знак — буквы «STOP» перекосились, будто их согнули снизу. На уроке химии Элис, его одноклассница в выцветшей бандане, толкнула его локтем: «Смотри». В окно ползла тень, хотя солнце висело в зените. После звонка они нашли за спортзалом мертвого воробья с глазами, заполненными ртутным блеском.

Вечером у автомастерской Джерри, старшеклассник с татуировкой «8:21» на шее, вырубил свет фонариком. «В старом элеваторе на Сайпресс-стрит видели такое же», — бросил он, кидая Кайлу ключи от заброшенного фургона. Лена, библиотекарша-пенсионерка, нашла в архивах фото 1987 года: толпа в противогазах у здания мэрии, на стене — та же тень, что сейчас на школьном дворе. Когда Миа, роясь в маминой мастерской, включила паяльную лампу, узор пламени повторил контуры трещин на асфальте. «Это не случайность, — прошептала Элис, стирая ладонью копоть со стены. — Кто-то рисует катастрофы. Или... готовит холст».