Ген брошенки (2019)

Кэти, 24 года, разгребает подгоревшие тосты в кафе *Red Mug* на окраине Лондона. Её комната над прачечной пахнет сыростью, а в ящике стола — пачка писем от Линды, биоматери, которую она никогда не видела. В перерыве, облокотившись на мусорный бак, она звонит соцработнице Мардж: «Вы сказали, она сидела за поджог? Где сейчас?». Ответ — тишина, потом: «В Норвиче. Не ищите — не ваша забота». Кэти рвёт конверт с адресом исправительного центра, но вечером садится на поезд до Норфолка. В кармане — фотография Линды в полосатой робе, вырезанная из газеты 1998 года.

В автосервисе на Индустриальной улице Дэвид, её сводный брат, протирает масляный фильтр. «Ты думала, она тебе майку с «Нирваны» свяжет? — хрипит он, кидая ключ на верстак. — Она сбежала, когда мне было пять. Оставила в пабе с кружкой горячего шоколада». Кэти крадёт из его куртки чекушку с вишнёвым ликёром, пьёт за углом гаража. Линда объявляется сама — в пятнистом плаще, с сигаретой в дрожащих пальцах: «Думала, ты будешь выше. Иди домой». Через неделю Кэти находит в почтовом ящике кошелёк Дэвида с обгоревшим углом. Внутри — записка: «Скажи ей, пусть вернёт то, что взяла».