Пристанище Уиджи (2019)

Сара, ветеран-медсестра с подрагивающими от усталости руками, и её пятнадцатилетняя дочь Шарлотта перетаскивают коробки с книгами и старыми фотоальбомами в двухэтажный дом на окраине Лавлока. Пол на кухне скрипит под ногами, а в гостиной пахнет бальзамом и пылью — окно над диваном треснуло, заклеено скотчем. Шарлотта на чердаке находит потёртый дневник Мэриэнн Брайт, умершей в 1962: *«Сегодня духи снова просят крови. Питер говорит, я должна остановиться, но доска не лжёт — она хочет её, девочку»*. Под ковром в спальне Сары — люк: внизу комната с облупившейся зелёной краской, столом, где лежит самодельная доска с выжженными буквами.

Питер, местный шериф с шрамом через бровь, привозит им лампу: *«Ваш муж… перед смертью звонил мне. Говорил, что нашёл тут что-то»*. Ночью Шарлотта, щурясь от света фонарика, двигает планшетку по доске — стены начинают стучать азбукой Морзе. Сара находит в полицейских архивах фото: Питер молодой, в мятой рубашке, стоит рядом с Мэриэнн на крыльце этого же дома. *«Вы её знали»*, — тычет она пальцем в снимок. Питер молчит, закуривает, потом кидает окурок в лужу: *«Она ошиблась. Выбрала не ту жертву»*. Когда Шарлотта исчезает, Сара спускается в подвал с зажигалкой и бутылкой керосина — на полу мелом нарисован круг, внутри детские игрушки и прядь русых волос, как у дочери.