В самом сердце мегаполиса, где жизнь бурлит и каждый день приносит новые испытания, Антон и Юля, молодая семейная пара, готовятся к рождению первенца. Но радость ожидания омрачается решением Антона: он не готов стать отцом и ставит Юлю перед выбором — либо он, либо ребёнок. Потрясённая, но полная решимости, Юля решает растить малыша самостоятельно. В послеродовой палате она встречает Лену,
Когда Светлана возвращается в родной город, чтобы позаботиться о больном отце, она и представить не могла, как её жизнь изменится. Оставив позади блестящую карьеру в мегаполисе, она устраивается в местный банк, где судьба сводит её с Антоном, бывшим одноклассником и первой любовью. Они не виделись много лет, но искра, некогда вспыхнувшая между ними, разгорается с новой силой. Однако их чувства
Иван и Катя, которую он нежно звал «Соловейка», встретились в детском доме. Их юношеское чувство окрепло и обещало перерасти в настоящую любовь, но судьба распорядилась иначе. Ивана усыновила состоятельная семья Багровых, а Катя привлекла внимание чиновника Голубева. В новой семье Иван подружился с дочерью Багровых, Светой, чья красота не меркла даже оттого, что девушка была прикована к
Николай Степанович топором рубит старый забор у сарая, глядя через реку на брата. «Опять лодку мою трогал?» — кричит Алексей с противоположного берега, поправляя рваный брезент на крыше бани. Их участки разделяет узкая протока, где с детства ставили верши на щуку. Сестра Марфа, живущая в избе с покосившимися ставнями, носит обоим гречневые лепешки, но братья месяц не разговаривают — спор из-за
Антон, в засаленной спецовке с надписью "Автосервис на Ленинградке", вытирает руки об тряпку, пока Лиза, в потёртом свитере с мятой геранью на подоконнике за спиной, ставит оценки в классный журнал. Они встречаются у ларька с чебуреками возле станции метро "Кузьминки" — он вечно опаздает, оставляя масляные отпечатки на стаканчике с кофе. *"Опять КамАЗ разбирал?"* —
В военном городке под Новосибирском шестнадцатилетняя Татьяна Коршунова каждое утро чистит от снега крыльцо барака, пока её отец, генерал Виктор Коршунов, проверяет отчеты в кабинете с потрескавшейся краской на стенах. Она знает расписание патрулей лучше солдат: в 7:30 старший лейтенант Гуров ведет взвод к складам, в обед повар Нина разливает щи с капустой, пахнущей лавровым листом. «Таня,
Мишель в пятнадцать носит рваные джинсы с зацепкой на колене, каждое утро проходит мимо гаража «У Юры», где местные пьют пиво с сушёной рыбой. Её мать, Людмила Сергеевна, после ночных смен в больнице спит на диване под телевизор с залипшими кнопками. В школе — контрольная по алгебре, Миша списывает у Валерки с последней парты: «Дай ответы, а то опять мать орать будет». После уроков они с Катькой
Алиса в кедах с облупившейся краской сидит на ржавых качелях, упираясь пятками в землю. Рядом Максим, в серой толстовке с капюшоном, пинает пустую банку из-под «Тархуна». «Опять эти провода гудят… Как в детстве, помнишь?» — бормочет она, глядя на покосившуюся будку с разбитым стеклом. Он хмыкает: «Да, только качели скрипят сильнее». За спинами — гаражи с надписью «Здесь был Витя», лужи с
Анна Коршунова, продавщица из магазина "Рассвет" на улице Гагарина, сталкивается с Максимом Рязановым, когда тот заходит купить пачку «Беломора». Он в дорогом кожаном пальто, пахнет парфюмом с ноткой камфары. «У вас даже сигареты просроченные?» — хмыкает он, разглядывая упаковку. Анна молча пробивает чек, замечая шрам на его левой руке — тонкая белая полоска от запястья до локтя.
Олег, бывший афганец с шрамом через левую бровь, таскал коробки с мороженой килькой на заброшенном рыбзаводе под Брестом. Его дочь Лида, 23 года, в засаленном фартуке столовой «Рассвет» на улице Советской, обнаружила за банками с квашеной капустой три пластиковых контейнера — внутри засохшие пятна, похожие на кровь. «Пап, тут что-то нечисто», — бросила она, когда Олег пришел забирать ее после
Максим, 27 лет, механик из автосервиса на окраине Минска, живет с матерью в панельной пятиэтажке. Утром, разбирая старый чемодан на антресолях, находит письмо с печатью Санкт-Петербурга: отец, которого он считал погибшим в 90-х, жив. На кухне, пока мать жарит картошку, спрашивает: «Ты уверена, что он не вернулся?» Она молчит, потом резко стучит лопаткой по сковороде: «Он исчез. Не для нас».
Андрей, механик из сервиса на окраине Перми, нашел в кармане старой куртки клиента смятый лотерейный билет. Куртка висела в углу гаража три дня — хозяин, Николай Петрович, не спешил забирать отремонтированные «Жигули». В тот же вечер, пока Марина, его жена, красила клиентке корни у зеркала с трещиной, Андрей проверил результаты тиража на кухне, заваленной счетами за лекарства. «Сколько?» —
Вот как можно пересказать эту историю, будто за чашкой кофе подруге рассказываешь: Знаешь, есть у меня одна киношка в голове — про Аленку, простую девчонку, которая вкалывает в городе как проклятая. Ну, серьезно: в свои-то годы она не тусовки штурмует, а диссертацию пишет про… стаканы! Ну, точнее, про историю стекла. Еще и выставку старинных вазочек организует — вот такой нестандартный загон у
Вот, представляешь, жила-была Надька с дедулей в какой-то глухой деревушке на Южном Урале. Глиняные горшки расписывает — просто волшебство, а не работа! И всё бы ничего, да влюбилась по уши в соседского Пашку. Ну знаешь, как это бывает: думаешь, вот он, мой человек, сейчас сыграем свадьбу, да и заживём как в сказке. Ан нет — родители парня возьми да и упекли его в Москву, мол, «нечего с
Знаешь, вот смотрю я этот фильм и думаю: ну как же так вышло, что Люба у всех на виду, а внутри — полный разлад? Представляешь, даже на каком-то скучном медсовете с шариками и бутербродами она — центр вселенной! Главврач Терентьев, этот вечный краснеющий интеллигент, вроде пытается шуточки подкидывать, а сам аж пот прошибает — смешно и жалко одновременно. А там еще Кочетков, хирург-мачо, смотрит