Дружба двух мальчишек, скрепленная детской наивностью и искренностью, столкнется с жестокими испытаниями взрослого мира, полного политических интриг и религиозных разногласий. В центре сюжета — Фред и Йонас, два неразлучных друга, живущих на немецком полуострове Финкенвердер. Их ежедневные встречи — это островок беззаботного детства, где нет места взрослым проблемам и предрассудкам. Однако их
Лиза Мюллер, студентка-архитектор из Гамбурга, нашла в подвале старой берлинской квартиры странный металлический диск с выгравированными рунами. Ее сосед Маркус, автомеханик с татуировкой в виде волка на предплечье, распознал символы — похожие были на обороте медали его погибшего отца-полицейского. «Ты точно не спутала цифры?» — спросил он, перебирая ключи от склада в районе Шпандау, где
Лиза Лютц, владелица крошечного кафе в берлинском Kreuzberg, третье утро подряд красит стены в бирюзовый, чтобы скрыть пятна от сырости. На кухне гудит плита 70-х годов, а на столе валяется неоплаченный счет за электричество — третий за месяц. В дверь входит Томас Бреннер, ее бывший партнер по кондитерскому курсу, в косухе, пахнущей дизелем. "Ты до сих пор ванильные эклеры с кардамоном
Лена, с сигаретной пачкой «Lucky Strike» в кармане фартука, меняет фишки у стола с покером в подвальном казино на окраине Берлина. Клиент в потёртой кожаной куртке, представившийся Каспером из Вроцлава, просит коньяк со льдом, но бар уже закрыт. «У вас тут как в Кракове 90-х — света нет, зато риск есть», — бросает он, разглядывая татуировку на её запястье: цифры 12.09, дату банкротства отцовской
В центре — Лиза, метеоролог из Берлина, которая каждое утро проверяет данные с датчиков на крыше института имени Гельмгольца. Её коллега Марк, вечно опаздывающий, шутит: *«Если бы ты смотрела в окно, а не в экран, знала бы, что сегодня град»*. Параллельно — Томас, пенсионер из Потсдама, каждый день записывает температуру в потрёпанный блокнот и спорит с соседкой Ирмой у газетного киоска: *«Раньше
Вальтер, бывший инженер с облупленными красками на балконе в Марцане, неделями разбирал схему банковской вентиляции 1978 года. «Тут люк, — тыкал он карандашом в желтеющую схему, — через него — прямо в хранилище. Но только если Эрих не сменил код». Инге, его соседка, вязала свитер у окна, записывая расписание охранников со слов продавщицы из пекарни: «Ганс берет смену в четверг, после
В дождливом Берлине 18-летняя Лена Шульц находит в старом комоде умершей бабушки потёртый дневник с пометкой «Зальцкаммергут, 1946». На страницах — рисунки альпийских озёр и записи о пропавшем брате, Франце. Лена, подрабатывающая официанткой в кафе *Kiezkrone*, решает разыскать родственников. В метро U8 она сталкивается с Якобом, студентом-историком, который замечает в её сумке открытку с видом
Лиза Мюллер, студентка-историк из Берлина, роется в коробках с вещами покойной бабушки в хрущевке на Шёнхаузер-аллее. На дне ящика с потрепанными фото 80-х находит конверт с железнодорожными билетами Берлин—Копенгаген 1986 года и запиской: *«Они знают про Хольста. Не говори никому»*. На обороте — детский рисунок маяка. В тот же вечер она звонит подруге-архивисту: «Ты слышала про какого-то
Представь Берлин 1946-го — город, который ещё дышит пеплом и дрожит от каждого выстрела. Тут хаос правит бал, и судьба запросто может швырнуть тебя под колёса истории, даже не спросив имени. Три парня, обычные авантюристы с дрожащими руками, задумали аферу покруче. А полиция? Да эти ребята в форме сами толком не знают, с какой стороны браться за пистолет. Ирония в том, что и те, и эти — сплошные