Миме Гопи

Арджун, физик в потёртой кожаной куртке, каждое утро пробирается через шумный рынок Майсура к заброшенному ангару с вывеской *S.T.A.R. Labs*. Внутри — ржавые серверы, самодельный ускоритель частиц из старых тракторов. «Смотри, нейтринные показатели скачут, как пьяные обезьяны», — бормочет он ассистентке Прии, указывая на экран с треснувшим стеклом. В углу Анджана, микробиолог в сари с пятнами от кофе, спорит с менеджером Викрамом: «Вы урезали бюджет на антивирусы? Через неделю образцы плесени
Агилан, 17-летний сын пропавшего рыбака Раджива, копался в старом сундуке с вещами отца в хижине на берегу деревни Тируваллам. Под слоем выцветших фотографий и ржавых крючков он нашёл потёртый компас с гравировкой в виде трезубца. "Зачем прятал это, ача?" — пробормотал он, вытирая пыль тряпкой. На рынке, торгуя уловом с утра, услышал, как старик в клетчатом лунги шептал покупателю: "Пулари... Город под волнами ждёт своего короля". Вечером Агилан, разложив на полу карту из
Авинаш копался в старом сундуке на чердаке, пролистывая потрепанные тетради отца, когда нашел конверт с выцветшими фотографиями. Рядом валялся ключ от склада в порту Ченнаи, о котором он не слышал. «Зачем отец хранил это?» — спросил он у сестры Прии, пока та резала овощи на кухне, запах куркумы смешивался с дымом от дровяной печи. Мридула, его жена, случайно подслушала на рынке разговор Раджеша-торговца: «Если Авинаш не отдаст землю, будет как в 98-м…» — и спрятала обрывки фраз в памяти,
Радж, водитель старой авторикши с потертым рулем и треснувшим зеркалом, ежедневно петлял между чайными лавками и рынком специй в районе Колаба. Однажды вечером, разгружая сумку клиентки в салоне, он наткнулся на пачку документов с печатью «Строго конфиденциально» и пачку рупий. «Бхайя, вы точно не видели мой синий конверт?» — голос Аарти, девушки в очках с сиреневыми стеклами, прозвучал резко, когда она ворвалась на стоянку у вокзала Чхатрапати Шиваджи. Радж, потянувшись за сигаретой в кармане
Бхишма Сахни, парень из густонаселенного района Дели, таскает на работу старый рюкзак с оторванным ремнём. Каждое утро он покупает два чапати у уличного продавца возле станции метро «Карам Пура», пока его отец, прикованный к инвалидной коляске после аварии с автобусом, чистит бронзовую статуэтку Лакшми у семейного алтаря. «Почему бы не попробовать податься в госслужбу?» — бормочет отец, разглядывая объявление в газете. Мать Бхишмы, Радха, шьёт школьную форму для соседских детей на машинке «Уша»
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 23-летний Адитья Шарма подслушивает разговор двух полицейских в грязной форме: *«С велосипедного ларька старик заплатил только 500 рупий. Вечером заберем остальное»*. Он вспоминает, как его отец, владелец крохотной мастерской по ремонту часов, годами отдавал взятки, пока не умер от сердечного приступа во время обыска. Адитья крадет у одного из копов блокнот с фамилиями чиновников, прячет его в коробку из-под сладостей *barfi* и увозит на поезде в
Аша Наяк, полицейский в синей форме с потёртыми пуговицами, приезжает в Гокул — деревню, где дороги покрыты рыжей пылью, а по утрам пахнет жасмином и дымом от коровьих лепёшек. В доме отца, покончившего с собой через повешение, она находит дневник с кривыми строчками: *«Викрам хочет землю… не могу молчать»*. Мать, перебирая рис на кухне, шипит: «Брось, дочь. Здесь вопросы задают пулями, а не дураками в погонах». Но Аша замечает следы взлома на ставнях и грязь под ногтями отца, хотя он неделю не
Адитья Викрам, бывший армейский стрелок, каждое утро чистит винтовку Remington 700 на кухонном столе, пока жена Аарти разогревает чапати на сковороде. «Опять в горы?» — бросает она, не глядя, когда он прячет чехол с оптическим прицелом под кровать. Джайпурские переулки, где он теперь работает телохранителем для местного бизнесмена Раджеша Гупты, пахнут жареным миндалем и выхлопами рикш. В пятницу, во время перестрелки у храма Бирла Мандир, Викрам замечает на крыше соседнего дома тень с
Аравинд, парень с облупленными краской ногтями от разгрузки мешков риса в семейной лавке Мумбаи, прятал потертые кеды за ящиком со специями. Каждую субботу, пока брат Раджа считал выручку, он бежал к полуразрушенному складу за рынком, где старый телевизор с кассетным плеером показывал записи выступлений Падмы Сарасвати. «Ты опять воняешь потом, а не кардамоном», — бросала сестра Шивани, закатывая глаза, когда он пробирался на крышу, чтобы повторить движения под гудение вентилятора. Встреча с