Жезл Укрощения Драконов – могущественный артефакт, который за заслуги перед отечеством император презентует детективу по имени Ди. Такой жест оценили далеко не все. Императора посчитали умалишённым. Они были уверены, что невозможно одаривать подобными вещами кого-то, кроме членов династии. Обладая таким артефактом, детектив создаёт угрозу для власти. Кто знает, какие у него планы и может быть,
Лиань Цзюнь, худощавый парень с обожженными пальцами, каждое утро начинал с проверки печи в кузнице деревни Луньшао. Его соседка, Мэйлин, ворчала, что угольная пыль въелась даже в её рисовые лепешки: *«Если бы ты меньше металл колотил, а больше помогал на рынке, давно бы женился»*. Но Лиань лишь отмахивался, закаляя клинок для старосты — тот требовал узор, как на древних мечах эпохи Тан. Внезапно
Ли Вэй, сотрудник городского архива, наткнулся на спрятанные в папке с меткой «Срочно» чертежи сноса старого арочного моста через реку Хуань. В углу стояла подпись заместителя мэра — Чэнь Тао. В кафе «Золотой фонарь», размазывая следы от чашки на столе, Ли показал документы Чжан Юй, инженеру-строителю: «Они планируют взорвать его уже через неделю. Ты представляешь, сколько семей останется без
Ху Ячжоу, хирург из больницы Тунцзи, замечает спасателя в оранжевой униформе, который помогает старушке подняться по эскалатору на станции Цзянханьлу. Это Цай Юйцзи — ее рация висит на поясе, рядом болтается полуоткрытый рюкзак с аптечкой. Через два дня они сталкиваются в коридоре инфекционного отделения: Ячжоу роняет термометр, стекло разбивается. «Держи», — Юйцзи протягивает ей запасную маску
Линь Сяоюй, 26 лет, работает бариста в кафе на окраине Шанхая, каждое утро разливает латте с корицей для постоянных клиентов. В четверг, когда сломалась кофемашина, она столкнулась с Цзян Вэем — инженером из офиса напротив, который попросил эспрессо «без сахара, но с двойным шотом». Он оставил на столе чек с номером телефона вместо чаевых: «Если почините аппарат — позвоните, научу, как избежать
Ли Вэй, худощавый парень в выцветшей рубашке, копошится на рисовом поле под Цинхаем. Его сапоги вязнут в грязи, а за спиной висит плетёная корзина с треснувшим дном. "Черт, опять слизни съели половину ростков", — бормочет он, выдергивая сорняк с корнем. В это время Сяо Лин, дочь владельца чайной лавки "Золотой бутон", пересчитывает медяки в выдвижном ящике прилавка. На стене
Му Фэн, грубоватый генерал с шрамом на левой щеке, каждое утро завтракал холодными рисовыми лепёшками, пока его жена Цю Юй разбирала кипы военных донесений в кабинете с потрескавшимся лаковым столом. «Ты опять забыл поменять повязку на ране, — бросала она, замечая пятно сукровицы на его рукаве, — умрёшь от гнили, а не в бою». Он ворчал, что «жёны должны рожать детей, а не копаться в картах
Ли Вэй, младший аналитик в пекинской IT-компании, каждое утро покупал баоцзы с свининой у ларька напротив метро «Гомао». В четверг, когда дождь залил тротуарные плитки, он споткнулся о треснувший камень, а подняв голову — увидел седого мужчину в синей куртке таксиста. «Твой отец чинил мне радиоприемник в 98-м», — хрипло сказал незнакомец, сунув в руку Ли круглый амулет с трещиной. На обратной
Ли Сяо возвращается в родной уезд Цзилинь после десяти лет в Шанхае. Ее отец, Ли Вэймин, лежит в больнице с обмороженными ногами — неделю искал в тайге пропавшего соседа. В старом доме пахнет углем из ржавой печи и сушеными яблоками, развешанными под потолком. На кухне Сяо находит коробку с письмами от матери, которая, как она думала, бросила семью. «Почему ты скрывал, что она умерла?» — давит на
Ли Чен, сутулый журналист-хроникёр с вечным пятном кофе на рубашке, впервые столкнулся с трупом в чайном клубе «Золотой лотос». Официантка Цзиньюй, задыхаясь от слез, тыкала пальцем в лужу крови под столом, где ещё вчера бизнесмен Лю Хао обсуждал поставки риса. «Сяо Вэй, посмотри на осколки», — бормотал Ли, разглядывая черепки фарфоровых чашек, разбросанные как после шторма. Его друг, техник с
Ли Минь, застрявшая в палате №307, каждое утро аккуратно подклеивает кусок газеты на треснувшее окно — так она видит сосновую ветку за решёткой. Чжан Сяо, парень в растянутом свитере, тайком лепит из хлебного мякиша фигурки кошек и расставляет их на подоконнике столовой. Во время «прогулки» во внутреннем дворике Ван Лю, бывший таксист, шепчет Ли: *«Вчера санитарка говорила про побег через
Ци Сяо втирает чернильное пятно на рукаве школьной формы, пока Чжан Сяогун разворачивает записку с заданием: *«Прыгни с моста после уроков»*. Они стоят у окна третьего этажа в Нанкине, запах паровых булочек из столовой смешивается с пылью мела. «Струсил?» — Ци Сяо тычет пальцем в его потрёпанный рюкзак. Сяогун молча спускается к реке Циньхуай, где вода зеленоватая от водорослей. Его прыжок со