В Бирмингеме 1919 года Томас Шелби, в кожаном пальто и с тростью в руке, разбирает пачки украденного оружия в задней комнате паба. Его брат Артур, с обожжёнными костяшками, ругается с контрабандистами у доков: «Ты думаешь, мы картошку здесь грузим? Половина ящиков пустые!» Сестра Ада, в платье с выцветшими цветами, крадёт документы из канцелярии шерифа, пока тот пьёт эль в баре. По вечерам за
В старом порту Копенгагена Эйнар, 22 года, чинит сети в сарае, пахнущем тухлой рыбой и маслом. Его отец Свен, с обветренным лицом, бросает ключи от лодки «Морская ведьма» на кухонный стол: *«Продадим. Банк грозит забрать дом»*. Эйнар молчит, сжимая медный кофейник — подарок умершего деда. На стене календарь с обведённой датой: через неделю открытие сезона ловли сельди. Ночью он крадёт документы
В старом особняке на окраине Чикаго Клара Эрроу, младшая дочь, нашла в стене за портретом деда пожелтевшее письмо с подписью «Изабель, 1987». Там говорилось о ребёнке, отданном на усыновление. За обедом она швырнула листок в тарелку супа брату Дэвиду: «Папа точно не наш папа». Дэвид, автомеханик с татуировкой якоря на запястье, молча вышел, сел в разбитый пикап и уехал в гараж. Тем временем их
Джейк Марлоу, 22 года, таскает усилители через подворотни Бруклина, пока его друг Эдди «Кнопка» Рейнольдс колотит в барабаны из старых кастрюль. Их группа «Полуночные Свитки» репетирует в подвале прачечной «Чистый лист», где вентиляция воняет порошком, а проводка гудит. Джейк подрабатывает в кафе «Без сахара» — за стойкой чистит блендер от засохшего фраппе, мечтая о выступлении в клубе «Ржавый
Лиам, рыжеволосый механик с татуировкой змеи на запястье, находит в кармане старой куртки ключ от номера 217 в заброшенном отеле «Эклипс» на окраине Чикаго. Вместе с Эйвери, студенткой-биологом, которая вечно жует мятную жвачку, они пробираются через подвал, заваленный ржавыми трубами и ящиками с этикетками 80-х. «Тут пахнет, как в морге после отключения электричества», — бормочет Лиам, направляя
Альфонс, в клетчатой рубашке и с рюкзаком, застрявшим в дверях автобуса №203, каждое утро опаздывает на уроки в гимназию на Шиллерштрассе. Его друг Бенни, вечно жующий бутерброд с ливерной колбасой, прячет под партой сломанный дрон, который они собрали из старых радиодеталей. «Циттербакке! — орет фрау Хофман, стуча мелом по карте Европы. — Ты опять принёс в класс эту… эту железяку?» Сестра
Анжела, 23 года, ворочает коробками с розами в тесном магазине *Flores del Valle* в Медельине. По вечерам чинит брата Луиса, 17 лет, который тонет в долгах из-за карточных ставок. «Опять *La Cueva*? Ты же клялся, что завяжешь!» — хлопает дверцей холодильника, доставая банку с фасолью. В ящике комода под грузом старых фотографий находит потрёпанный блокнот отца-дальнобойщика, погибшего в аварии
Анна, учительница литературы, нашла коробку с письмами 1930-х на чердаке старого дома, доставшегося ей после смерти свекрови. Пахло плесенью и лавандой — кто-то перевязал пачки нитками, обернул газетой. «*Твой дед работал на лесопилке?*» — спросила она Максима, пока он чинил водопроводный кран. Он пожал плечами: «*Говорил, что инженером был. Брось это, опять трубы текут*». Но к вечеру она уже
В Нью-Хейвене, захудалом городке на Среднем Западе, 17-летняя Эмбер Фрост ищет младшего брата Сэма, пропавшего после ночной смены в закусочной *Diner’s Edge*. В кармане его куртки, брошенной у ржавых качелей за школой, она находит записку: *«Они выбрали его. Не доверяй Джейкобу»*. Джейкоб Уолтерс, сын местного пастора, отрицает причастность, но Эмбер замечает царапины на его руках. «Ты вообще
Власта, студентка философского факультета, каждое утро покупает трдельник у ларька возле Карлова моста, пока ждёт трамвай №17. В антикварной лавке на Целетной она натыкается на потрёпанный дневник с готическим шрифтом на обложке. Хозяин, старик с татуировкой совы на шее, отказывается брать деньги: «Он сам выбрал тебя, девочка». Вечером в квартире на Жижкове, залитой светом неоновых вывесок,
Лидия, младшая медсестра из клиники на окраине Вудсвилля, в подвале заброшенной методистской церкви нашла потрепанный дневник 1893 года. На страницах — схемы ритуалов с угольными пятнами и приклеенным пером совы. Ее брат Маркус, автомеханик, смеялся: «Ты хочешь сказать, старики тут вызывали духов вместо воскресных молитв?». Но когда Эмили, бармен из *The Rusty Anchor*, показала фото одинаковых
Лекси, 22 года, в рваных джинсах и с термосом кофе, каждое утро чинит разбитую вывеску своего кафе *Dusty Brew*. Джейк, её младший брат, возится с трактором на соседнем поле, пока пыльные ветра не заставляют его прятать лицо в куртку. За неделю до шторма они находят в сарае деда потёртый дневник 1943 года с чертежами тоннелей под фермой. *«Это не дренажная система»,* — бормочет Лекси, перебирая
