Майя, 19 лет, разгружала коробки с сиропом в подсобке кафе *Drip & Grind*, когда заметила клиента с шрамом через левую бровь. Он оставил на столе чёрный флеш-накопитель с гравировкой *"K7-11"*. Позже, в своей однокомнатной квартире на окраине Сиэтла, она подключила устройство к старому ноутбуку — экран заполонили файлы с координатами и аудиозаписями на японском. Её сосед Лайам,
Альфонс сует в рюкзак пачку влажных салфеток, которые мама настойчиво сунула ему в руку, пока Тобиас у окна автобуса дразнит Лину, выкрикивая: «Ты же знаешь, что у тебя компас всегда север путает с буфетом!». Водитель, господин Беккер, ворчит на разлитую на сиденье колу, а фрау Шмидт, поправляя очки, пересчитывает учеников в третий раз за последние десять минут. По дороге в замок Штауфенберг
В промышленном районе Минска, на улице Октябрьской, 24-летняя сварщица Алина Гордейко находит в цеху №3 заброшенного тракторного завода ржавый флеш-накопитель с чертежами подземных коммуникаций Дома правительства. Её младший брат Кирилл, студент-химик БГУ, расшифровывает файлы за ночь, сидя на кухне хрущёвки с банкой «Крыніцы»: «Тут не только трубы… Смотри, эти линии — вентиляция из зала
Лиза каждое утро включает треснувший радиоприёмник в библиотеке, пока расставляет книги по полкам. Джейкоб, шериф с потертым кобурой, заглядывает через дверь: «Снова вчера ночью свет на старом заводе мигал. Твой брат Карлос не болтал про это?» Карлос в это время выгружает ящики с кофе для своей закусочной «Перекрёсток», замечает, как незнакомец в потёртом плаще оставляет на столе конверт с
Каран Бхатарай, сжимая рукоять *кукри*, пригнулся в окопе под Флером. Сурен Раи, его двоюродный брат, пересчитывал патроны — 12 штук, один с погнутым капсюлем. "Британцы сказали, подкрепление будет через час", — бормотал Сурен, протирая очки тряпкой, пропитанной машинным маслом. Вместо ответа Каран достал из-под плаща смятую фотографию: отец в *дхака топи*, мать с медным кувшином у
Лена замечает треснувшее стекло в окне заброшенной фабрики "Редмонд Индастриз", пока Джейкоб ковыряет отвёрткой в замке ржавой двери. Внутри пахнет плесенью и старыми газетами. На втором этаже, под грузом обвалившегося потолка, они вытаскивают дневник Элизы Грейвс — школьной учительницы 80-х. «*Они думали, что запечатали ворота навсегда,* — читает Лена вслух, — *но тень всё ещё
Кармен, 28 лет, пекарня в Восточном Лос-Анджелесе. Утром замешивает тесто, замечает трещину на пиньяте в форме единорога — подарок от жениха Тревиса. Внутри вместо конфет — пакеты с белым порошком. «Ты вообще слышала, что я вчера говорил про грузовик?» — Тревис звонит, пока она перебирает пряники. Его голос дрожит. Вечером Кармен едет в порт Сан-Педро, находит контейнер с маркировкой «Fiesta
Элена, рыжеволосая реставраторша из Барселоны, нашла в старом комоде на блошином рынке потёртый конверт с фотографией 1946 года — на ней девушка, похожая на неё, стоит в поле подсолнухов с мужчиной в форме. "Это не совпадение", — пробормотала она, переворачивая снимок, где чернилами было выведено: *"Луис, убери папоротники с террасы — Марибель"*. В мастерской, заваленной
Эмили, рыжая в очках с потрескавшейся оправой, первой заметила, что в домике №3 пахнет плесенью и хлоркой. Джейк, вожатый с татуировкой ящерицы на шее, ковырял костер железным прутом: "Тут в 85-м девчонка пропала. Говорят, ее дух до сих пор кидает камни в окна". Лагерь "Сосновый Бор" — десять покосившихся домиков у озера, столовая с заедающей дверью и сарай, где ржавые лыжи
Эмир, рыбак с засаленными руками и вечно пахнущий солёной водой, каждое утро проверял сети у причала Каракёя. В один из дней между дохлыми медузами он вытащил кусок кожи с выжженными знаками — карту, где вместо улиц Стамбула зигзагами бежали линии, напоминающие подземные туннели. «Босфор сегодня подарил нам не рыбу, а загадку», — пробормотал он, показывая находку Лейле, студентке, которая в это
Лена Дюваль, 22 года, переезжает в крохотную квартирку на Монмартре с окнами на серые водосточные трубы. Утром она разбивает фарфоровую чашку с трещиной — подарок покойной бабушки-актрисы — пока пытается заварить кофе в полутьме. На прослушивании в театре «Ла Луна» директор Жерар, поправляя галстук с пятном, бросает: «Ваша Джульетта больше похожа на дворняжку, чем на влюблённую». По дороге домой
В кафе *Kopi Pahit* на окраине Джакарты Арди, 27-летний бармен-неудачник, тайком пишет стихи в потрёпанном блокноте с обложкой из козьей кожи. Каждую среду после смены он встречается с Ланой, студенткой факультета архитектуры, которая заказывает эспрессо и оставляет под чашкой смятые листки со своими рисунками — чёрные птицы, разбитые окна, силуэты без лиц. «Ты когда-нибудь покажешь это кому-то,