Представь: парень врывается в гитлеровскую Германию, будто в ад на прогулку. Ищет мать — ту самую, актрису с призраками прошлого в глазах. А вокруг всё сжимается, как удавка: шёпот на улицах, взгляды из-под полей фуражек. Сердце колотится — то ли от страха, то ли от этой безумной надежды. И ведь нашёл, чёрт возьми. Только не в театре с бархатными креслами, а за колючкой концлагеря. Представляешь?
Знаешь, иногда кажется, что тишина в горах может защитить от всего на свете. Вот и семья Рота так думала — их домишко в альпийской деревушке словно висел между небом и землёй, такой уютный, будто время там застряло в прошлом веке. Травяной чай по утрам, овцы на склонах... Ан нет, пришли 30-е, и всё это мирное марево — пфф! — развеялось как дым. Сначала незаметно: сосед перестал здороваться, в
Знаешь, когда смотришь старые вестерны, иногда ловишь себя на мысли: «Ну и времена же были!» Вот, например, история про Техас после гражданки — там вообще ад творился. Представь: одни — скотоводы, которые веками на этих землях овец пасли, а другие — поселенцы, толпами прут с востока, ищут хоть клочок свободной земли. И всё, война на войне! То из-за колодца перестрелка, то из-за пастбищ поджигают
Знаешь, бывают такие истории, от которых сердце сжимается? Вот представь: Тереза Лоренцо, женщина с руками, вечно пахнущими кофе, вкалывает сутками в своей забегаловке где-то на востоке от реки. Всё ради того, чтобы её Джо — этот ветер в голове, сорвиголова с горящими глазами — не увяз по уши в уличной грязи. Но парень-то тянется к приключениям, как мотылёк к огню. Особенно когда рядом Ник —
Представь: частная коммерческая школа в Риме, где девочки из года в год корпят над деловыми письмами какому-то мифическому Альфредо Хартманну из Вены. Ну знаешь, этакая скучная рутина — «Уважаемый синьор, в ответ на ваш запрос…» Брр! Неудивительно, что Маддалена Ленчи с подружками от тоски готовы на любые шалости — то мел на доске заговорят, то чернильницу «случайно» опрокинут. А бедная синьорина
Вот, представляешь: Кони Кейси — этакая взбалмошная наследница миллионера, — сбежала от своих охранников где-то в Европе и вломилась к отцу в особняк, как ураган. «Пап, я поступаю в твой старый колледж!» — заявила с порога, будто это самое нормальное решение в мире. Мол, раз ты, папочка, там учился и стал богачом, то и мне фортанет. Ну да, конечно… Ага, щас! Все вокруг сразу поняли: что-то тут
Знаешь, история эта начинается с того, что у парня по фамилии Гриффин — да, того самого, с формулой невидимости — внезапно совесть просыпается. Ну, типа: «Окей, брат покойный оставил мне эту дикую технологию, но я ж не монстр, буду делать только добро!» И первым делом, конечно, вытаскивает из тюрьмы своего друга Джеффри, которого подставили в убийстве. Честно, я бы на его месте тоже, наверное,
Представь: Нью-Йорк 40-х, дым сигарет клубится под потолком танцхолла, а два парня — Джонни Брей и Кинг Шоу — выдают такие па на паркете, что зрители аж зажигалки достают вместо аплодисментов. Ну знаешь, этакий огонь в движении, когда кажется, будто они читают мысли друг друга сквозь стук каблуков. И вот однажды врывается этот Боб Казей — тип, от которого бродвейские звёзды как мотыльки на свет
Знаешь, иногда истории из театрального мира звучат как готовый сюжет для мелодрамы! Вот, например, этот драматург — Гейлорд Эстербрук. В 1940-м он вдруг выстрелил своей первой комедией на Бродвее. И ладно бы просто успех, но критики ещё и обалдели — редкий случай, согласись? А всё почему? Линда Пэйдж, актриса, которая сыграла главную роль. Она там, говорят, так искрилась, что публика сходила с
Ох, представляешь, какой-то профессор-чудила вроде нашего соседа дяди Васи, только с безумными глазами, вдруг собрал в гараже штуковину, которая делает человека прозрачным! Ну тип «хай-tech» по-сороковым: провода, лампочки, искры во все стороны. И вот он, такой: «Эй, кому охота стать невидимкой?» А кто в здравом уме согласится? Да ладно, нашлась же смелая дурочка — Китти, фотомодель местная.
Знаешь, среди всей железной птицы времен Второй мировой есть один самолет, о котором до сих пор спорят так жарко, будто он только что пролетел над головой. Речь про тот самый Ju-87 — да-да, легендарную «Штуку»! Представь: пикирует с неба с таким воем, будто демоны на расстроенной гармошке играют. А ведь немцы его ласково сократили до Sturzkampfflugzeug — звучит как ругательство из девяти слогов,
Знаешь, есть один фильм, который меня до сих пор впечатляет — про парня из глубинки, который в Первую мировую умудрился в одиночку пленить аж 132 немца! Ну ты представляешь? Один против сотни! Я сначала не поверил, думал, киношные преувеличения, но оказалось — реальная история. Этот Элвин, обычный фермер без особых амбиций, попал в ад Аргоннского наступления. Франция, грязь, свист пуль… А он, как
