Сергей разбил яйцо о край сковороды, но желток растекся, смешавшись с осколком скорлупы. На столе лежала записка от Ольги: *«Консервы в верхнем шкафу, не забудь выключить утюг»*. Он позвонил ей в обеденный перерыв, пока чистил пригоревшую кастрюлю. «Ты хотя бы картошку сварил?» — спросила она, а он соврал: «Конечно», глядя на пустую тарелку с крошками сыра. Вечером в ванной лопнула труба — вода
Илья, слесарь с завода «Стармаш», нашел коричневый кошелек возле автобусной остановки на улице Гагарина. Внутри — 5 тысяч рублей, визитка стоматолога Анны Ковальчук и фото мальчика в школьной форме. Он позвонил с таксофона у гастронома «Рассвет»: «Вы… Анна? У меня ваша вещь». Они встретились в кафе «У Геннадия», где пахло жареным луком. Она, в бежевом пальто, отодвинула предложенные деньги:
Антон зажимал сломанный указательный палец гвоздем между колен, пытаясь собрать разобранный счетчик воды. В мастерской пахло ржавыми трубами и остывшим паяльником. Вчерашний скандал с женой вертелся в голове обрывками: «Ты даже кран починить не можешь, а детей кормить чем?» В кармане лежало письмо из ЖЭКа — долг за отопление, на обороте детская каракуля: папа, когда купим собаку? Максим,
Лев выходил из метро «Красные Ворота», сжимая потёртый кожаный портфель. На перроне женщина в синей ветровке толкнула его локтем, он поскользнулся на мокрой плитке, уронил стаканчик с кофе. Горячая жидкость обожгла лодыжку. «Чёрт, опоздаю», — проворчал он, вытирая ладонью капли с брюк. В кармане зазвонил телефон: Марина, жена, спрашивала, купил ли хлеб. «Забыл, — ответил он, — после совещания
Элла Мэйсон вытирала пот с виска подвязкой фартука, наблюдая, как Джейкоб ковыряет ключом в моторе старого трактора. «Снова масло течет», — бросил он, швырнув тряпку в ведро с ржавой водой. Из-за холма надвигалась пыльная завеса, третья за неделю. На кухне треснутая тарелка с остатками лепешек напоминала о вчерашнем скандале: сын требовал продать участок под Ривертоном, пока банк не забрал его за
Игорь прижал чемодан с потёртой наклейкой «Сочи-2012» к бедру, протискиваясь между скамейками. На вокзале пахло мокрым асфальтом и жареными чебуреками из ларька у выхода. Кассирша в синем жилете, не поднимая глаз, бросила: «Платформу три — через тоннель, там не промахнётесь». В динамике хрипело объявление о задержке поезда, а мужчина в пальто с оторванной пуговицей настойчиво спрашивал у всех
Лера, в пятничных джинсах с потёртыми коленями, рисует углём на стене подъезда девушку с лицом, как у соседки с третьего этажа. Стены здесь кривые, пахнет перекисью от недавней дезинфекции. "Опять пачкаешь!" — хрипит Мария Степановна, высовывая голову в коридор, в бигудях из советской газеты. Лера отряхивает пальцы о футболку: "Это временно. Завтра закрашу водоэмульсионкой, как
Саша зацепился рюкзаком за ручку эскалатора в метро, когда пытался достать телефон из кармана джинс. Лиза, жующая слойку с вишней, засмеялась: «Ты как паук в паутине!» — но кофе в её стаканчике выплеснулся на белую кроссовку. Внизу, у турникетов, охранник в очках с толстыми линзами махал руками: «Не блокируйте проход!» Саша вырвался, потеряв наушник, а Лиза, вытирая кроссовок салфеткой, вдруг
Капитан Виктор Петров, затягиваясь самокруткой в тесной рубке, заметил дрожь в руках — давление за бортом *Славянки* показывало 72 метра. В третьем отсеке механик Сергей "Гном" Иванов, обмотав тряпкой прорванный трубопровод, крикнул кочегару: «Тащи клапан с камбуза, а не нюни распускаешь!» На камбузе кок Макар, собирая рассыпанную гречку, выругался на сдвинутый взрывом ящик с
Джейк Морроу, инженер с обветренными руками, ковырялся в панели батискафа, пока Сэм, бородатый механик, подавал ему ключи. «Датчики глючат, если давление перевалить за 400 атмосфер», — бурчал Сэм, вытирая машинное масло об комбинезон. Эмили Картер, втиснувшись между ящиками с гидролокаторами, тыкала карандашом в схему корпуса. «Тут ржавчина съела швы, — она обвела участок у третьей трубы. — При
Макс затянул шнурки на потёртых кроссовках, глядя, как Артур бросает рюкзак на ржавые ворота. «Ты так и не приехал тогда», — сказал он, вытирая ладонью капли дождя с мяча. Брат отвернулся, поправляя напульсник с выцветшим логотипом «Спартака». За стадионом трещали кузнечики, пахло мокрой крапивой и бензином от грузовиков на трассе. Артур пнул пустую банку из-под «Балтики»: «На работе задержали.
Куинн копался в рюкзаке, доставая последнюю банку тушенки, когда Эди ворвалась в бункер. «Они сожгли северный склад, — выдохнула она, стирая сажу со лба. — Если не доберемся до угольных шахт до зимы, генератор заглохнет». За спиной у них Лондон лежал в руинах: бетонные остовы зданий, запах гари и следы когтей на асфальте. Ночью драконы кружили над Темзой, их крики напоминали скрип ржавых петель.
