Лейла, ведущая с подведёнными чёрным глазами, втирает в ладонь обезболивающее для голеностопа — вчера споткнулась о провода в студии. Маркус, оператор с татуировкой «7.62» на шее, ковыряет зажигалкой грязь под ногтями, пока они ждут сигнала от продюсера Джен: «Эфир через два часа. Нам нужно что-то горячее, а не детские страшилки про ту же больницу». Заброшенное здание Святой Марии в Огайо —
Оскар, десятилетний мальчик с лейкемией, живет в больничной палате с голубыми обоями, где треснула плитка над раковиной. Каждое утро к нему заходит Роза, медсестра в розовом халате с выцветшим рисунком кролика на кармане. Она приносит ему леденцы со вкусом малины и тетрадь в клетку: *«Пиши Богу, как будто он твой старый приятель. Расскажи, чего боишься… или как сегодня съел пудинг без корицы»*.
Анка, архивистка из бухарестского музея, обнаружила в подвале за папками с налоговыми отчётами 70-х дневник на румынском с вырванными страницами. На корешке — пятно, похожее на воск от свечи. «*Тут упоминают церковь Куртя-Веке, но таких фресок там нет*», — бормочет она, перебирая фотографии 1941 года, где мужчина в чёрном пальто стоит у алтаря с серебряным крестом. Её сосед, Мирча, таксист,
Лука, 27 лет, вскидывает поддон с багетами в булочной на углу rue du Panier. Запах дрожжей смешивается с машинным маслом — в соседнем гараже Мари, в краске по локоть, царапает баллончиком граффити на ржавом заборе. «Слушай, если я ещё раз услышу про твой «шедевр» вместо оплаты за кофе...» — рычит Лука, вытирая муку с лица. Вечером они находят в подвале дома 1930-х годов потрёпанный манускрипт с
Лена нашла капсулу за шкафом в съёмной квартире на Лермонтова, 14, пока вытирала пыль с треснувшей бабушкиной вазы. Внутри лежал потёртый блокнот с датами до 2073 года и фото её мёртвого тела в пальто, купленном на прошлой неделе. Кирилл, её сосед-студент, щёлкнул фонариком по металлическому корпусу: «Прикол? Ты же вчера сама говорила, что перестала пить таблетки». Лена ткнула пальцем в подпись
Джейк Морено, 28 лет, вкалывает в крохотной кофейне «Бин Хаус» на углу 5-й авеню и Гринвича. По утрам он толкается между столиками с треснувшей керамикой, поправляя очки в синей оправе, пока клиенты тыкают в телефоны, заказывая «латте с кокосовым молоком и двойным шотом ванили». В подсобке на ящиках с зернами Лина, владелица-кореянка, орет: «Ты опять перепутал заказы для Uber Eats!» В соседнем
Синдбад, коренастый моряк в потёртом жилете, спорит с лодочником на базаре Багдада: *«За два динара довезешь до причала или сам пешком пойду?»*. Попугай Карим, сидя на его плече, выкрикивает ругательства на смеси арабского и персидского. В трюме корабля «Золотая Волна» Синдбад находит старую карту с отметкой у острова Серпентиум — там, где по слухам, лежит сундук царя Соломона. Первая остановка —
Лейла Гарсиа, 27 лет, в синем халате с потёртым именным бейджем, разгружает коробки с витаминами в аптеке на углу 5-й улицы Чикаго. За окном — крики. Миссис Брукс, её постоянная клиентка, царапает стекло, фиолетовая пена капает с подбородка. «Я же просила… спрей для укладки…» — хрипит женщина, выбивая дверь плечом. Лейла звонит Дереку, своему соседу, который копается в двигателе старого «Форда» в
Монреаль, 1930-е. Дэвид «Дадди» Крэвиц, 17 лет, торгует селёдкой в лавке отца-иммигранта на углу улиц Сент-Лорен и Дюлорье. Каждый день начинается с запаха солёной рыбы и криков матери Ривы: *«Считай сдачу дважды, а то опять обжуют»*. По вечерам Дадди пробирается в подвал еврейского общинного центра — там он бьёт грушу, сняв потрёпанные кеды, пока тренер-ирландец Макс не орет: *«Кулаки не сжимай,
Лина, 22 года, моет полы в кафе *Moonlight Diner* на окраине Чикаго. В кармане её рваной куртки — письмо из детдома, где сестра Кассандра просит денег на лекарства. Однажды за стойкой появляется мужчина в потёртом кожаном пальто — Калеб. Он заказывает кофе, оставляя на блюдце перо с золотым отливом. «Сколько раз тебе повторять: не лезь в чужие драки», — хрипит он в телефон, но Лина слышит только
Сообщение пришло в 3:17 утра, когда Чанмин, засыпая над недопитой банкой кофе с логотипом *7-Eleven*, уронил телефон на холодный пол своей однокомнатной квартиры в Каннаме. *«Твоё сердце остановится через 6:04:12. Ищи синий конверт в почтовом ящике №303»*. На лестничной клетке пахло жареными кимчи из квартиры соседей, а в ящике под слоем рекламных листовок *GS25* лежала детская фотография его
Анита Шарма, младший архитектор из переулков Чандни-Чоук, обнаруживает в старом шкафу деда потрёпанный конверт с надписью «Для Раджива, 1998». Внутри — ключ от сейфа в ювелирной лавке на Кинari-Базаре и записка: «То, что я не успел отдать». Она звонит двоюродному брату, Адитье, который торгует специями в Калькутте: «Папджи что-то затеял перед смертью. Приезжай до Дивали». Пока Анита разбирает
