Галина сходит с поезда на Казанском вокзале, мну в руках потрёпанный чемодан с наклейкой «Уралхиммаш». В общежитии на окраине Москвы её встречает Ира, соседка по комнате — розовые волосы, джинсы с прорехой на колене. «Тут ванная на этаже, но горячая вода бывает», — бросает Ира, закуривая на подоконнике. Галина устраивается на фабрику упаковки: смена с шести утра, ладони в мозолях от конвейера. По
Виктор Крайн, инженер-электрик из Бухареста, натыкается на ржавый люк в подвале кинотеатра «Одеон», пока чинил проводку. Вскрывает его ломом, спускается в подвал с облупившейся краской и находит стальные капсулы с проводами, подключенными к треснувшим экранам. На одном — голограмма карты Трансильвании с меткой возле шахты в Карпатах. Его соседка, Елена Войку, студентка-химик, расшифровывает
Жебо копался в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома в Порту-Мониш. Вытащил потёртую карту с метками красными чернилами — «Rue des Ombres, Париж» и «Fábrica abandonada, Брага». Внизу, под кухонным абажуром с треснувшим стеклом, его сестра Мари резала капусту. «Опять дедушкины бредни?» — спросила она, кивнув на карту. Жебо проигнорировал, перебирая письма 1943 года: упоминания о «тенях»,
Кирилл Воронов, экс-следователь из Екатеринбурга, теперь развозит посылки для «Почта-Экспресс». В коробке с китайскими машинками для сына клиента он находит флешку — вместо чека. Дома, среди папок с архивными делами и пустых пачек «Беломора», втыкает ее в ноутбук: видео с камер наблюдения, где депутат гордумы Гордеев падает с балкона, а в кадре мелькает рука в черной перчатке. «Это не
Харута застрял на крыше школы, пытаясь достать мяч из водосточного желоба. Тика, проходя мимо, кинула ему банку газировки со словами: *"Лови, спортсмен. Может, прыгучести добавит"*. Он промахнулся, банка упала в кусты, а они вместе полезли искать, споря о том, чья вина. На следующий день Тика притащила в класс сломанный велосипед — заднее колесо скрипело, будто чайка. *"Слышал, ты
Майор Семенов, в помятом плаще с пятном от кофе на рукаве, присел возле разбитой витрины магазина «Электроник» на Лиговском проспекте. Капитан Румянцев, щурясь от вспышки фотоаппарата «Зенит», поднял гильзу 9 мм: «Опять «Токаревы». Следы грузовика с дизельным следом вели к заброшенному заводу «Красный Октябрь». В углу двора нашли обрывок куртки с запахом махорки и клочок накладной на имя «И.П.
Эмили, 16 лет, переезжает с отцом-хирургом Дэвидом в Блэкстоун — городок с рыбацкими доками и запахом соли в воздухе. Их новый дом, двухэтажный кирпичный особняк 1920-х годов, пахнет сыростью, а в подвале она находит коробку с вырезками из «Блэкстоун Газетт»: заметки о пропавших детях с 1972 по 2012 год, всегда в октябре. За завтраком в кафе «Якорь», где официантка Нора разливает кофе в треснутые
Сергей приезжает в деревню Глазово спустя пятнадцать лет, чтобы разобрать дом покойной тётки. На вокзале его встречает Марина, бывшая соседка, теперь — фельдшер в местной амбулатории. «Чайник на плите вскипел, а ты всё не ехал», — бросает она, закуривая «Беломор». В доме пахнет сыростью и старыми газетами: на кухонном столе Сергей находит конверт с вырезкой из «Правды» 1983 года — заметка о его
В пригороде Стокгольма, на улице с облупленными жёлтыми домами, 14-летняя Элин нашла в старом сарае потрёпанный дневник брата Нильса, пропавшего полгода назад. На странице с пятном от вишнёвого варенья было нацарапано: *«Они говорят через воду. Пёс знает дорогу»*. В тот же вечер возле мусорных контейнеров она увидела рыжего двортера с шерстью, пахнущей болотом, — он скалил зубы, словно смеялся.
В деревне у подножия горы Сари шаманка Ли Со Ён с рыжими прядями в волосах и потёртым медным колокольчиком на поясе расследует исчезновение детей. Местный рыбак Чхве Мин Хо находит тело девочки в реке — глаза затянуты белой плёнкой, на запястье следы верёвки из водорослей. Со Ён копается в старых записях шамана-отшельника, чья пещера с треснувшими каменными идолами теперь привлекает туристов.
Сандокан, в красном тюрбане, затупленным кинжалом царапает карту на столе из бамбука. Его правая рука, португалец Янес, в потёртом жилете с серебряными пуговицами, раскладывает порох по холщовым мешкам: *"Брук снова перекрыл реку. Говорят, его солдаты меняют ружья на опиум у контрабандистов с Суматры"*. В порту Саравака малайские рыбаки шепчутся о казнённом мальчике, который украл
Карлуш, 17 лет, живет в Сан-Паулу на улице Жуан-ди-Барруш, где каждое утро помогает отцу разгружать мешки с мукой в семейной пекарне «Pão da Manhã». После школы он тайком снимает на старый кассетный видеомагнитофон соседских детей, играющих в футбол возле ларька с жареными пирожками *pastel*. «Ты либо останешься тут гнить, либо свалишь в Рио снимать кино», — говорит ему Родриго, друг детства,
