Сергей выходит из автобуса на вокзале в Липках, спина ноет от долгой дороги. В руках потёртый чемодан с армейской формой и пачкой сухарей, которые дали на прощанье сослуживцы. Ольга ждёт у ларька с шаурмой, курит «Винстон», накинув на плечи старый свитер мужа. «Свет опять отключили, — говорит она, забирая чемодан. — На прошлой неделе Машка из ЖЭКа грозилась долги спилить». Идут мимо пятиэтажек,
Егор, пятнадцатилетний парень в рваном шарфе, каждое утро торопился в школу через станцию метро «Сокол», где замечал полупрозрачные фигуры у эскалаторов. Одноклассница Катя, ворча на его вечную рассеянность, тыкала ручкой в тетрадь: «Опять не выспался? Опять *эти* твои тени?» После уроков они с Диманом, соседом по дому с облупленными подъездами, лазили по заброшенному цеху за Третьим кольцом —
Анна, учительница сольфеджио в музыкальной школе под Рязанью, каждое утро поправляла отклеивающиеся ноты на стенде в коридоре. В четверг, пока она чинила педаль расстроенного рояля в кабинете №3, за дверью замер инженер Сергей, присланный проверять вентиляцию. «Вы играли вчера вечером? — спросил он, держа в руке гаечный ключ. — Соседи жаловались на шум». Анна фыркнула: «Это был Рахманинов.
Лида, медсестра из Подольска, разбирая вещи в гараже после смерти отца, наткнулась на свёрток с выцветшими фотографиями и письмами на немецком. Соседка Марфа Ивановна, зашедшая за солью, тыкнула пальцем в снимок женщины в платье с кружевным воротником: «Это твоя прабабка, Клара. В 45-м её из Кёнигсберга привезли — шёпотом говорили, будто с офицером связила». В архивной справке, найденной под
Анна приезжает в Верхнеозёрск из Москвы, чтобы помочь отцу, Николаю, после инсульта. В доме с облупившейся зелёной краской она находит в комоде пачку писем 1992 года, адресованных «Коле» от Лидии. Николай, перебирая картошку в сетке, бросает: «Выброси — макулатура». Анна замечает дрожь в его руках, когда он говорит это. За окном соседка Мария Степановна кричит коту: «Васька, брысь!» — и стучит
Данила, в рваной куртке с капюшоном, спотыкается о ржавую банку во дворе пятиэтажки. Света, поправляя синий шарф, тычет пальцем в треснувший кирпич с граффити «Здесь был Костян». «Чё, опять по трубам лазить будем?» — бормочет она, разглядывая ржавую дверь подвала. Внутри — стопки пожелтевших газет 90-х, разбитый телевизор «Рубин», а под ним — потёртый конверт с ключом и фоткой незнакомца в очках.
Игорь, слесарь из Подольска, после травмы глаза различает только силуэты. Каждое утро он чинит «Жигули» в мастерской у вокзала, запоминая голоса клиентов. В четверг старуха Людмила Павловна принесла магнитофон с пленкой: «Слышала, как Володька с этими... с Уралмаша о грузах шептался». В кармане комбинезона Игорь нашел медную гильзу с цифрами — совпала с кодом на пленке. Зашел в столовую
Лиза втирает разводы на запотевшем окне питерской хрущёвки, за её спиной Влад собирает гитару в чехол с оторванной молнией. «Там хоть дышать можно будет», — бросает он, наступая на окурок в пепельнице из-под йогурта. Она молчит, перекладывает мокрые чайные пакетики с края раковины — завтра утром грузовик заберёт их коробки с книгами и посудой без полных комплектов. Когда Влад целует её в макушку,
Анна, парикмахер из спального района Москвы, получает смс с незнакомого номера: «Через 48 часов твоя подруга Лиза умрет. Следующей будешь ты». Телефон Samsung A50 со сколом на углу, обои — мем с котиком. В кафе «Веснушки» на Ленинском проспекте она тычет экраном Максиму, своему парню-логисту: «Да ладно, спамеры достали», — он жует чизкейк, даже не глядя. Через сутки Лизу находят в парке Горького
В диспетчерской на берегу оператор Марина склонилась над рацией, перебирая провода с облезлой изолентой. «Волк-2», это «Причал», как слышите?» — статичный треск в ответ. На подлодке капитан Ветров, сдвинув фуражку на затылок, тычет пальцем в схему трубопроводов: «Кравец, тут воздуховод перебит — давление упало до 200». Стармех, вытирая рукавом пот со лба, бросает: «Сварка держаться не будет —
Иван Красов, менеджер строительной компании, обнаруживает в сейфе офиса на Ленинградском проспекте папку с поддельными договорами. Его начальник, Дмитрий Волков, хрипло бросил: *«Не лезь не в своё дело, просто подпиши и забудь»*, но вечером того же дня Иван замечает за собой хвост — серый «Ларгус» с потёртым бампером. Дома, разбирая почту, он находит фотографию жены Ани, снятую возле детской
Настя, бухгалтер в строительной фирме, каждый вечер задерживалась допоздна, пока Сергей, гитарист в пивном баре «Каморка», разбирал аккорды в их однокомнатной хрущёвке. Квартира досталась от его покойной бабушки — обои с цветами давно облезли у телевизора, где он смотрел хоккей. "Ты опять не вынес мусор?" — спросила она в четверг, поднимая с линолеума обёртку от пельменей. Он, не
