Эйнар, министр рыболовства, сидел в кафе на набережной Рейкьявика, разглядывая смятый лист с данными о квотах. За окном маячили рыбацкие лодки, пахло солью и жареным палтусом. «Ты уволен полгорода, понимаешь?» — рычал в трубку Оулавюр, владелец судна *Скальди*. Эйнар допил кофе, оставив на столе след от кружки, и вышел на улицу, где ветер рвал бумаги из его портфеля. В министерстве Сигрун, его
Марина, студентка-архитектор, снимает комнату в коммуналке на Арбате, 12. В углу шкафа, под стопкой чертежей, она находит конверты с письмами 1937 года, адресованными некой Елене от Николая. Чернила выцвели, но фраза *"завтра вывезут книги, спрячь фото с собрания"* зацепила. Соседка снизу, Татьяна Петровна, бывшая учительница истории, щурится через очки: «Твой предок — Елена Соколова?
Эмиль, рыбак с замерзшего побережья Норрчёпинга, каждое утро проверял сети, пробивая лед колуном. Его сестра Лина, работавшая в портовом кафе, ворчала: «Опять пальцы синие — хоть рукавицы купи». В Исландии Хельга, геолог-стажер, измеряла колебания грунта возле вулкана Катла, когда получила письмо от французского института — приглашение на симпозиум в Гренобле. Она свернула карту, засунула в
Антон, электрик с облупившимися ногтями от работы на стройрынке «Восточный», получил счет за лечение дочери Лизы — 430 тысяч. В подсобке, пахнущей сыростью и краской, он нашел в куртке чужой ключ от камеры хранения. «Кому надо — сам разберется», — буркнул сосед Виктор, вытирая руки об засаленные джинсы. Антон поехал на вокзал, где в кейсе под грудой старых газет обнаружил пачку долларов. «Ты либо
Андрей, менеджер из Новосибирска, прилетает в Шанхай на стажировку в логистическую компанию. Первый же день оборачивается провалом: он забывает визитницы в хостеле, опаздывает на встречу из-за закрытого переулка Синьтяньди, а в кафе вместо супа с лапшой случайно заказывает свиные уши. «Ты сказал «эр дуо», вот тебе уши», — смеётся официантка Сяо Лин, поправляя его произношение. Вечером, пытаясь
Ли Вэй, детектив с мешками под глазами от бессонницы, копался в бумагах на втором этаже чайного магазина «Золотой лотос». Его стол был завален фотографиями снов — старый *Kodak* фиксировал чужие кошмары как улики. «Твой клиент опять забыл заплатить, — бросила хозяйка магазина, Ма Ли, поднимаясь по скрипучей лестнице. — Взамен просит найти брата. Говорит, тот исчез *во сне*». Дверь распахнулась —
Антон, бывший моряк с татуировкой якоря на запястье, чинит сети в сарае, когда к нему врывается соседка Марина. "Твой брат опять на маяке торчит. Говорит, огни в воде видел", — выдыхает она, вытирая ладони о фартук. Антон бросает шило, хватает фонарь и идет по мокрым камням к заброшенной башне. Там Сергей, в рваной куртке, тычет пальцем в темноту: "Вон, смотри! Как будто подводные
Амар задержался у ткацкого станка, пока фабричный свисток не заглушил крики уличных торговцев. В кармане комкалась листовка: *«Встреча у доков после заката. Приведи Лейлу»*. По дороге домой он купил пахнущие кардамоном лепешки, вспоминая, как она вчера шипела сквозь зубы: *«Ты думаешь, они поверят, что я просто студентка, читающая Тхакура?»*. Ее сумка с тетрадями по медицине всегда лежала поверх
Лиза, 27 лет, в синем халате с пятном от растворителя на рубашке, развешивает пальто в цеху химчистки на Уралмаше. По вечерам рисует гуашью на кухне, пока отец Сергей, водитель автобуса №57, смотрит новости с бутербродом в руке. «Опять эти краски воняют, — бормочет он, вытирая крошки со стола. — Лучше бы замуж вышла, а не мазню продавала». Лиза молчит, стирает синюю полосу с ладони — сегодня
Лив, 17 лет, в синем вязаном свитере, каждое утро покупает кофе в автомате на платформе станции "Сентрум". Её старший брат, Эйрик, два месяца не появлялся дома, оставив в холодильнике полупустую упаковку коричного печенья. В школе учитель географии, господин Хольст, ворчит на её рассеянность, пока она переписывается с одноклассником Магнусом — тот нашёл в старом портфеле Эйрика билет на
Кирилл, в замызганной куртке с пятном от подсолнечного масла, копался в моторе «Урала» возле гаража, когда услышал крик из-за забора. Аня, библиотекарша с облупившимся лаком на ногтях, тыкала пальцем в рыжие следы на асфальте: *«Смотри, как будто гвоздями процарапали. У Семёныча так козу разорвало на прошлой неделе»*. Они нашли обрывки шерсти у трансформаторной будки за школой — липкие, с запахом
Лиор Бен-Давид, агент с тремя шрамами на левой руке от взрыва в Газе, три недели торчал в порту Хайфы, прикидываясь грузчиком. Его цель — контейнеры с маркировкой *K-7R*, где под слоем автозапчастей прятали компоненты для подпольных ракет. В четверг утром, пока бригадир курил у причала, Лиор вскрыл замок гвоздёром. «Ты вообще понимаешь, что эти датчики сработают через десять минут?» — прошипела в
