В душном районе Джакарты, за прилавком пекарни на улице Джалан Сабанг, 27-летняя Сара обнаруживает пропажу сына Тимо. На полу остаётся разбитая бутылка *аира* с жёлтой этикеткой, а соседка, миссис Вина, упоминает «мужчину в зелёной куртке», который торопливо нёс свёрток, похожий на ребёнка. Брат Сары, Ади, проверяет записи камер у ларька с *сате* — на плёнке мелькает знакомый мотоцикл Honda Beat
Артём Сергеевич, учитель географии с подтяжкой на правом кроссовке, застрял в автобусе между Лизой, которая доедала бутерброд с колбасой, завёрнутый в газету «Известия», и Ваней, рисовавшим в потрёпанном блокноте карту вымышленного острова. «Там, за поворотом, будет кафе «Рассвет», — сказал Артём, поправляя очки, — но мы не останавливаемся». Ваня спросил, почему на заднем сиденье лежит зелёный
В Джакарте Риан, водитель синего автобета с потёртым рулем, каждое утро объезжает пробки возле рынка Глодок. Его жена Деви раскладывает на прилавке папайю и манго, завёрнутые в старые газеты, но покупатели чаще спрашивают дешёвые сухофрукты из Китая. «Два дня — и зарплата», — бормочет Риан, проверяя смс от клиники: у дочери Сары нашли проблемы с сердцем, нужны 15 миллионов рупий. Вечером в
Джейкоб Морроу, механик из захолустного городка Блэк-Ридж на севере Монтаны, находит тело своего соседа Эллиота Грейвза в сугробе за автосервисом. На запястье мертвеца — синяк в форме перевернутой ладони, а в кармане замерзшего пальто — обрывок карты с отметкой у старой водонапорной башни. «Черт, опять эти шутки с погодой», — бормочет шериф Карлсен, записывая в протокол «переохлаждение», но
Джейкоб Рейнольдс, 34 года, автомеханик из Бриктона (Огайо), копался в старом сарае за заправкой, когда наткнулся на коробку с обугленным керамическим башмаком и пачкой писем на голландском. Пыль смешивалась с запахом отработанного масла, а под слоем газет 1980-х он вытащил потрескавшийся дневник с рисунками — перевернутые кресты, спирали, дата «1663». «Ты вообще смотрел, что там?» — Лукас, его
В припортовом районе Бруклина, где запах солёных волн смешивается с мазутом, Папай Морроу чинит старый траулер «Спината». Его соседка, Олив Кларк, в рваных перчатках разгружает ящики с крабами, ворча: «Опять сетки порваны — Блуто с его баркасом ночью шнырял». Блуто, владелец клуба «Якорь», скупает землю у доков, подделывая документы через подставного юриста Уиппла. Папай находит в трюме сломанный
Лайам Картер, 28-летний фотограф из Ванкувера, три месяца не брал в руки камеру после провальной выставки. Он снимал детские утренники и рекламу местного паба, чтобы оплачивать съёмную квартиру на улице Робсон, где по утрам соседи сверлили стену. Его агент Марта, затягивая сигарету в офисе с липким от кофе столом, бросила: «Твои фото — как обои в больнице. Даже кот Синди на них зевает». Лайам,
Карлос и его сестра Инес переехали в особняк на окраине деревни Альмасора после смерти дяди. На кухне они нашли коробку с письмами 1890-х годов, залитых чернильными пятнами. Лусия, местная библиотекарь, предупредила их за чашкой горького кофе: «Здесь каждые 20 лет пропадают мужчины. Последний — пастух Хоакин в 62-м». Ночью Инес услышала скрип половиц, будто кто-то тащил мебель по спальне этажом
Юки, девушка с коротко выстриженными чёлками, подметала пол в чайной лавке у перекрестка Симабара, когда нашла под циновкой потёртый амулет с символом вороны. "Эй, осторожней с этой штукой", — хрипло пробормотал Кунихико, странствующий лекарь в выцветшем хаори, выхватывая амулет из её рук. Его пальцы дрожали, когда он перевернул деревянную пластину, показав выцарапанное имя матери Юки —
Доктор Эверетт Карвер, психиатр из Питтсбурга, каждое утро заваривает кофе в треснувшей кружке с надписью «Лучший папа». Его новый пациент — Лиза Морроу, кассирша из местного супермаркета, которая уверяет, что видит во сне заброшенный склад на окраине города. «Там всегда пахнет ржавчиной, — говорит она, теребя край салфетки. — И кто-то стучит по трубам, как будто азбукой Морзе». Карвер замечает
Лейла, ведущая с подведёнными чёрным глазами, втирает в ладонь обезболивающее для голеностопа — вчера споткнулась о провода в студии. Маркус, оператор с татуировкой «7.62» на шее, ковыряет зажигалкой грязь под ногтями, пока они ждут сигнала от продюсера Джен: «Эфир через два часа. Нам нужно что-то горячее, а не детские страшилки про ту же больницу». Заброшенное здание Святой Марии в Огайо —
Сиара Райан копошится в архивах городской библиотеки Брея, отыскала отчет 1998 года о гибели рыбацкой лодки *Стормлайт*. В списке погибших — дед нынешнего мэра, Эйдена О’Коннора. «Тысячу раз перепроверено, Сиара, — бормочет она, листая пожелтевшие страницы. — При чем тут пропажа этого парня с причала?» На кухне у матери, Мэйв, треснутый сервиз звенит от дрожи в руках. «Брось это, — Мэйв ставит
