Элена, в помятом белом халате, закуривает у заднего входа больницы Сан-Джованни в Риме. Её мобильник трещит: *«Ты видела эти счета? Опять не платила за свет?»* В трубке – хриплый смех младшей сестры Кьяры: *«Приезжай сама разбираться, если такая умная»*. Кьяра в это время перетаскивает ящики с лимонадом в семейное кафе «Диано» на узкой улочке Монтепульчано. Её кеды в липких пятнах от пролитого
Лука встаёт в пять утра, чтобы помочь отцу разгрузить коробки с кальмарами и тунцом на рынке Портовенере. Его руки в соли и рыбьей чешуе, когда София забегает в лавку, поправляя синюю повязку в волосах. «Мама просит еще базилик для песто, — говорит она, перешагивая через лужу с водой, — а то синьор Риккардо опять будет ворчать, что соус слишком жидкий». Лука бросает ей пучок зелени, не глядя:
Эмилио Фарина, криминальный психолог с привычкой теребить медный брелок от старой лодки, сидит в кафе на площади Сан-Карло. Дождь стучит по зонтикам, а он рисует на салфетке спираль — символ теории, которая свела его с детективом Карлой Эспозито. Она приходит мокрая, с папкой под мышкой: *"Ваш 'демон' предсказал, что убийца вернется на via Po. Вы уверены, или это очередная
Феличе, рыжеволосый механик из Неаполя, чинил мопед у киоска с лимончеллой, когда на пыльной улице появился Людвиг в потёртой кожаной куртке. «Сломался в пяти километрах от площади Плебисцита», — буркнул немец, вытирая очки. Феличе, не отрываясь от двигателя, бросил: «Ты ж гнал, как на автобане. Сцепление плавится — тут не Германия, дороги кривые». Вечером они сидели в баре, где Людвиг пытался
Марко Кастелли, бывший грузчик порта в Неаполе, теперь вкалывает на стройке у подножия Везувия. Его жена Роберта арендует полуразрушенное помещение на виа Сан-Бьяджо, мечтая открыть тратторию. «Склянки с оливковым маслом уже купила, а плиту даже подключить не могут — электрики счета накрутили», — жалуется она, разглядывая трещину в стене, заклеенную газетой. По вечерам Марко заходит в бар «У
Каору Цукисима, 16-летняя японка с блокнотом для эскизов, застряла в Удине из-за отмены поезда. В кафе «Al Vecchio Tavolo» она рисует треснувший купол собора, когда Лука, местный парень в запачканной краской куртке, тычет пальцем в её набросок: *«Пропорции колокольни неверны. Если хочешь, покажу, как её видим мы»*. Он тащит её через узкие via с бельём на верёвках, останавливаясь у кирпичной стены
Марко, бармен с татуировкой ящерицы на запястье, каждое утро протирал стойку кафе на Пьяцца Навона тряпкой с запахом прокисшего молока. В четверг, когда туристы толпились у фонтана Четырех рек, к нему подсела Джулия — студентка-архитектор из Милана, разглядывавшая объявление о съеме комнаты за 500 евро. «Соседка сверху хранит в шкафу мумию кошки, это нормально?» — спросила она, отодвигая чашку
Мартинас, слесарь с потрескавшимися пальцами от машинного масла, каждое утро проверял холодильник в хрущёвке на окраине Вильнюса — инсулин для дочери Аушры должен был быть холодным. «Опять задержка зарплаты?» — бросал он коллеге Пятрасу, пока тот чинил сломанный замок на воротах фабрики. После увольнения Мартинас уехал собирать виноград в Пьемонте, где хозяйничал Клаудио, бывший футболист с
В Милане Лука Манчини, врач скорой помощи с подчерком хронической усталости на лице, каждый день сталкивается с пациентами, у которых повторяются одни и те же симптомы: судороги, кровотечения из носа, галлюцинации. В перерыве между сменами он замечает, что медбрат Карло прячет флаконы с биоматериалами в холодильник с надписью *только для исследований*. «Слушай, почему у Санти из 206-й палаты
Джейкоб Мейс, хирург из Лос-Анджелеса, каждое утро объезжает палатки на Скид-Роу на велосипеде с треснувшей рамой. Его клиника — переоборудованный гараж с выцветшей вывеской «Рентген 24/7». Там он сталкивается с Амой Офосу, медсестрой из Аккры, которая ищет брата-мигранта. «Вы видели человека с шрамом в форме полумесяца?» — она показывает фото, затертое по краям. Джейкоб качает головой, поправляя
В прибрежном городке Бари 17-летняя Лиза, дочь рыбака Карло, замечает, что её морская свинка Рози исчезает каждую полночь и возвращается с шерстью, пахнущей серой. В местной траттории «Скалия» её друг Энцо, разгружая ящики с кальмарами, смеётся: «Может, она на свидания бегает?» — но Лиза находит в сарае за домом клочок пергамента с символом трезубца и пятнами, похожими на кровь. Тем же вечером
В дождь на автостраде под Лос-Анджелесом Джейк Торн, бывший каскадёр с шрамом через левую бровь, тормозит свой потрёпанный пикап перед заброшенным мотелем. В бардачке — конверт с фотографиями пожилой женщины в чёрном платье, найденный в треснувшем сейфе на съёмочной площадке. «Ты даже не знаешь, что копаешь», — хрипит в трубку мужчина, пока Джейк выковыривает из шины ржавый гвоздь. Параллельно в