Лив, с синяками под глазами от бессонницы, раскидывает коробки в полупустом доме на окраине Эдмонтона. Джен, закатывая глаза, передаёт ей кофе в потёртом термосе: «Опять твой Ричи забыл коляску? Мужики как щенки — блеск в глазах, а толку ноль». Ночью Эмма, дочь Лив, тычет пальцем в потолок, бормоча: «Там дядя с зелёными ботинками». Соски исчезают из стерилизатора, появляясь в морозилке рядом с
Джейк, пятнадцатилетний курьер, каждое утро развозит посылки на потрёпанном зелёном велосипеде с корзиной, обвязанной верёвкой. В старом почтовом отделении на Пайн-стрит Мэгги, женщина за пятьдесят с вечной сигаретой за ухом, сортирует письма, ворча на новые правила: «Раньше адрес писали чернилами, а не этими… штрих-кодами». Замечает, что в посылке для миссис Крэнстон из дома №12 вместо обычных
Лиам Картер, шеф-кухни в захудалом пабе «Лисья нора» на окраине Торонто, каждое утро начинает с перепалки с поставщиком рыбы — тот вечно пытается всучить подтухшего лосося. Однажды в дверях появляется Эмили Ренар, дочь владельца сети ресторанов, в потертых кедах и с татуировкой морковки на запястье. «Ты либо сумасшедший, либо гений, — говорит она, попробовав его фирменный паштет с брусничным
Луи Ганьон, 22-летний курьер из Монреаля, каждое утро объезжает квартал Петит-Итали на потрёпанном велосипеде, развозя конверты для юридической конторы «Дешарм». В перерывах он заскакивает в кафе «Бонжур», где бариста Эмили подливает ему кофе бесплатно: «Опять рубашка в масляных пятнах. Ты хоть стираешь её иногда?» — смеётся она, пока он жует круассан с заветревшимися краями. По вечерам Луи
Джой, бывшая журналистка из Торонто, приезжает в родной Хартсбург после разрыва с бойфрендом-политиком. Её мать, Эвелин, тайком хочет продать участок с заброшенной конюшней застройщику — на столе лежат договоры с логотипом «SilverStone Developments». Люк, владелец местной кофейни «Pine Mug», застаёт Джой за разбором коробок в гараже: «Твой отец копил на ремонт крыши десять лет. Теперь всё — под
Лале задерживается на базаре в Тегеране, пока ее брат Фарид грузит коробки с гранатами в пикап. "Опять забыла про время?" — он хлопает дверцей, поправляя потрепанный шарф. "Мехди звонил из Ванкувера, — говорит Лале, разглядывая трещину на экране телефона, — обещал помочь с визой, если приеду до конца месяца". Фарид молча щелкает семечки, глядя на пыльную очередь у
Лора, владелица маленького рождественского бутика в Монреале, случайно отправляет партию ручной вязки свитеров не по адресу — вместо клиентки из Квебека посылка попадает к Элиоту, архитектору из Ванкувера, который терпеть не может праздники. Он приезжает в её магазин с коробкой, требуя объяснений: «Вы хоть представляете, что значит получить шесть свитеров с оленями, когда ты даже ёлку не
Эмили, библиотекарь из Ванкувера, находит в старом чемодане под кроватью бабушки письма 1947 года с адресом в Окленде. В них упоминается мужчина по имени Томас, исчезнувший после шторма в заливе Хаураки. Она пишет незнакомцу Джеймсу, чей дед владел лодкой, упомянутой в письмах: «Ваша фамилия встречается в документах. Можем поговорить?» Они встречаются в кафе на углу Робсон-стрит, где Джеймс
В провинциальном городке Альберты 19-летний Джейкоб Мюррей чинит сарай, когда получает письмо о призыве. Через неделю он уже в окопах под Пашендейлом, где вши грызут под воротником шерстяной рубахи, а кашель соседа-фермера Эдгара Лэмберта сливается с грохотом артиллерии. На рассвете 12 октября их роту поднимают в атаку через грязь, пропитанную хлором. Джейкоб спотыкается о труп в немецком мундире
Лиам, бариста из кофейни на углу Бродвея и 5-й авеню в Ванкувере, каждое утро вытирал пятно от эспрессо на стойке тряпкой с запахом плесени. Эмили, завсегдатай с растрепанными рыжими волосами и татуировкой ДНК на левом запястье, заказывала латте без сахара, пока ее ноутбук гудел от графиков с аномалиями мозговых волн. «Сегодня твой эксперимент сломает мою кофемашину?» — спрашивал он, подкладывая
Мэгги Карвер, 42 года, переезжает с мужем Томом и дочерью Эмили в старый маяк на скалистом берегу Новой Шотландии. Том, бывший механик, целыми днями возится с ржавым генератором и сетует на сырость: "Опять проводка замкнула — света не будет до утра". Мэгги, разбирая в башне архивные журналы 1930-х, находит записи о пропавшем мальчике — строчки залиты чернилами, кроме фразы "Он не
Логан Мерсье, 23 года, просыпается в своей квартире на окраине Монреаля с ожогом на левой ладони в форме цифры *7*. Под половицей в ванной он находит ключ от заброшенного почтового отделения в квартале Сен-Шарль, где раньше работал его отец. В ящике с номером *114* — папка с вырезками о пропавшем мальчике 1987 года, фото отца в форме почтальона и записка: *«Они слышат через стекло»*. На