Ли Сяо, вышивальщица из квартала Цинхэ, каждое утро закупала шелковые нити у старика Ло на рынке. Ее работы — цветы пиона на веерах, драконы на поясах — ценили даже в дворцовых мастерских. Однажды, возвращаясь с базара, она столкнулась с Цзян Юем, чиновником в синем халате, который допрашивал торговца рисом из-за неуплаты налогов. *"Вы всегда так грубы с теми, кто едва сводит концы с
Ли Чэнь, следователь из Чунцина, в пять утра получил вызов в старый район у реки — на третьем этаже полуразрушенного общежития нашли тело мужчины с перерезанными венами. Рядом валялась потрёпанная записная книжка с детскими рисунками и адресом аптеки на улице Хуанцюань. Напарница Сяо Мэй, разгребая груду бумаг в участке, прокричала: «Смотри, тут та же фраза — *«Время не лечит, оно хоронит»* — как
Ли Вэй, 14 лет, каждое утро просыпался под гул вентиляторов, затягивающих дым с фабрик Цзинчэна. Его комната — бетонная коробка с треснувшим зеркалом над раковиной. Однажды вместо своего отражения он увидел девочку в соломенной шляпе, поливающую кактусы в кадках. "Эй, это чья-то шутка?" — ткнул он в стекло, оставив жирный отпечаток пальца. Сяо Мин, живущая в городе Ланьхуа с бамбуковыми
Лина, с рыжими волосами, перевязанными шерстяным шарфом, протирает стойку в миланском кафе «Caffè del Sole». Клиент в помятом пиджаке тычет в меню: «Эспрессо, и побыстрее». Она кивает, машинально поправляя старый «Зенит» на полке — подарок умершего отца. В Шанхае Чен, в засаленной спецовке, ковыряет отверткой в грудной клетке промышленного робота. «Опять перегрев, — бормочет он, вытирая лоб. —
Лин Фэн, подросток из деревни у подножия горы Цинлун, случайно активирует древний механизм в заброшенной мастерской часовщика. Запах ржавого металла смешивается с ароматом полынка, растущего у входа. Внутри он находит медные часы с треснувшим циферблатом, на обратной стороне которых выгравировано: «Время плачет, когда его трогают голыми руками». После неловкого падения Лин слышит скрип шестерёнок
Ли Цяо, бывшая медсестра из Шанхая, каждую ночь раскладывает замороженные пельмени в угловом магазине Лондона. Её клиент-поляк Ян, курьер с татуировкой совы на шее, регулярно покупает энергетики и ворчит: *«Здесь даже кофе как грязный снег»*. Однажды он оставляет забытый пакет с фотографиями разрушенного склада в Варшаве и конвертом, подписанным «Эмили». Ли находит в пачке сигарет «Double
Чэнь Сяо, младший фармацевт из деревни Шуйань, нашел в дедовом сундуке рецепт с печатью династии Мин — «Синий лотос». Бумага пахла камфарой и плесенью, углы были объедены молью. «Без корня цин-шэнь это просто бумажка», — пробормотал он, перетирая в ступке сухие листья жасмина. На рынке старьевщик Ван усмехнулся: «Ищи на востоке, где новые отели роют котлованы. Там раньше монахи травы собирали».
Ли Сяо, графический дизайнер с привычкой зарисовывать старые фасады Шанхая, столкнулась с Чэнь Юем у станции метро «Наньцзин» — он случайно рассыпал её блокнот, пока пытался поймать улетающий кофе. "Эти эскизы… Ты знаешь дом на улице Сычуань, 45?" — спросил он, разглядывая рисунок заброшенного здания с треснувшими ставнями. Оказалось, Чэнь Юй, программист в стартапе по разработке
Ли Сяохуэй, 17 лет, каждое утро объезжает на ржавом велосипеде кварталы вокруг цементного завода, развозя посылки. Его маршрут всегда проходит через старый мост, где он останавливается, чтобы сбросить в реку окурки, оставленные ночной сменой рабочих. Однажды колесо застревает в грязи возле полуразрушенного склада. «Опять застрял… Надо бы колесо менять, а денег нет», — бормочет он, вытирая пот
Во Фошане, послевоенные улицы забиты рикшами и лавками с сушёной рыбой. Ип Ман, теперь учитель в полуразрушенной школе, каждое утро разминает плечи перед тренировкой учеников. Его жена Чжэн Шухуэй ругает за то, что продал её фамильное кольцо, чтобы заплатить за аренду додзё: *"Лучше бы ты торговал чаем, чем этим воздухом кормил!"* В порту местная банда "Чёрный краб" вымогает
Ли Сяотунь втискивается в толпу на рыбном рынке Чэнду, притворяясь покупательницей. Ее пальцы скользят по бархатному клатчу пожилой женщины, вытаскивая бумажник, пока та торгуется за карпа. «Эй, бабушка, ваш кошелек упал!» — кричит она, подбрасывая его обратно, заметив в толпе Чэнь Цзиня. Детектив, в мятом пиджаке и с недокуренной сигаретой в зубах, хватает ее за запястье: «Третий раз за месяц
Ли Чэн, парень в потёртой куртке, каждое утро открывал мастерскую у канала. Ремонтировал проколотые шины, чинил цепи, а в перерывах клеил модели кораблей из старых газет. Однажды под покрышкой велосипеда клиентки нашёл свёрнутую карту — на ней красным крестиком был отмечен заброшенный чайный домик на окраине. «Ты случайно не знаешь, чья это?» — спросил он у соседки-продавщицы, пока та