Джеймс, в потёртой кепке с логотипом кинотеатра «Луна», ковырял отвёрткой в шестерёнках проектора. Запах жареных бананов с уличного рынка в Сан-Андресе смешивался с масляной гарью. «Опять заклинило?» — Ана, в краске-акриле до локтей, присела на ящик из-под плёнок. «Всё как обычно, — хрипел проектор, — но если не починю, вечерний сеанс отменят». Она достала из рюкзака смятый эскиз афиши: «Добавила
Мария, владелица крохотной лавки с сушёной рыбой и банановыми чипсами, каждое утро видела, как Карлос, её сосед, выносил на веранду клетки с курицами. Запах жареного чеснока из его кухни смешивался с вонью мусора, который он так и не выбросил после прошлой недельной пьянки. «Сколько раз говорить — забери свои мешки, а то крысы опять в мой рис полезут!» — кричала она, развешивая на верёвке
В припортовом районе Себу 19-летний Алон Мендоса чинит мотоцикл с облупившейся краской возле лавки *sari-sari*, где его сестра Лира раскладывает пачки *Chippy* на прилавке. Они спорят из-за пропавшего отца-рыбака: «*Sinong magbabayad ng kuryente kung puro ka daydream?*» — бросает Лира, вытирая пот со лба тряпкой, пахнущей рыбьим жиром. Алон находит в старом радио *Sony* залитый кофе конверт с
Лукас, 17 лет, втирает соль в порезы на ладонях после разгрузки ящиков с тухлым тунцом на рынке Батангас. Отец, Эдгар, уже третий день валяется в хибаре из гофрированного железа, пустые бутылки *Tanduay* валяются под кроватью с просевшей сеткой. «Ты снова проиграл *деньги на школу Алины*?» — Лукас бьёт кулаком по жестяному столу, но Эдгар лишь бормочет: «Дон Рикардо… дал срок до заката». К вечеру
В кампусе Университета Санто-Томас студенты в разгаре сессии: конспекты разбросаны по столам, в коридорах пахнет кофе из автоматов. Миа, будущий медик, замечает, что её соседка по общежитию Лора дрожит и покрывается красными пятнами. «Ты в порядке?» — хрипит Лора, уронив телефон с треснувшим экраном, где мелькают новости о «странном гриппе». В это время в лаборатории на третьем этаже ПДжей,
Джейкоб, курьер с потёртым рюкзаком и треснутым экраном телефона, каждый день объезжает холмы Сан-Франциско. В пятницу ему вручили коробку для склада у пирса 43 — адрес, помеченный жёлтым стикером. «Снова этот порт? — спросил он диспетчера, перекрикивая гудки машин. — Там же только рыбацкие лодки». Внутри, под слоем замороженного тунца, он нашёл пакет с белым порошком и фотографией мужчины в
Бен, 27 лет, в рваной кепке и засаленной футболке, таскает ящики с сушеной рыбой на рынке в Калукане. Каждое утро он видит, как Джим, его сосед с детства, протирает стекла старого джипни у дома из гофрированного железа. «Опять воняешь тукманоком», — хрипит Джим, кидая Бену мокрую тряпку. Тот ловит ее одной рукой, смеется: «Лучше, чем твоя краска для волос — пахнет, как сгоревший рис». После
Тибо, 16 лет, копался в старом сарае отца на окраине Монтевидео, когда нашел ржавый ящик с надписью *"Атлантида-72"*. Внутри — потрескавшиеся схемы подлодки и дневник деда-рыбака, погибшего в шторм у бразильского побережья. «*Штурвал от баркаса подойдет, если спилить ручки*», — бормотал он, примеряя найденный болт к каркасу из сваренных велосипедных рам. По вечерам в скайпе Лусиана из
Майя, 14 лет, в потёртой футболке с пиксельным драконом, копошится в коробке с кассетами Famicom на полу своей комнаты в Пасай-Сити. Её брат Карлос, 16, смотрит в окно на мокрые крыши соседних домов, жуёт *kwek-kwek*. «Сдохла батарейка в сохранёнке *Zelda*», — бросает Майя, стуча картриджем об стол. Отец, таксист, орёт снизу, чтобы вынесли мусор: запах тухлого *багоонга* пробивается сквозь щели
Амайя роется в картонной коробке с вещами покойной матери, высыпает на пол старые письма и фотографию с надписью *"Санта-Тереза, 1983"*. На снимке — мужчина в заляпанном глиной комбинезоне, стоящий у входа в пещеру. «Кто это?» — спрашивает её младший брат Хуан, разбирая рядом ржавые ключи. «Дед. Мама говорила, он исчез во время раскопок», — отвечает Амайя, протирая пыль с треснувшего
Лия, филиппинская официантка из Манилы, каждое утро протирала столики в кафе *Lavender Brew*, где местные сплетничали о её коротких волосах и татуировке с фразой *"Bahala Na"*. В Цюрихе Ив, 19-летний художник-невидимка, краской *кобальтовый синий* замазывал граффити со своим псевдонимом на стене вокзала — отец-банкир называл это *"грязью для туристов"*. Они оба зависали в чате
Пиф и Чарли, два пухлых человечка в мятых рубашках, застряли в очереди за мороженым в 24-часовом магазине где-то под Брисбеном. Чарли ковыряет витрину ногтем, оставляя царапины на стекле: *«Слушай, тут написано "веганский шоколад", но пахнет как ацетон»*. Пиф пытается успокоить кассира-подростка, у которого на бейдже криво наклеено имя *«Джефф»*, хотя сам он настаивает, что его зовут