Лина, 25 лет, в помятом пальто с рыжими пятнами от кофе, выходит из автобуса в Йёрне — северный посёлок, где аптека до сихпаработает только до пяти. Чемодан с отклеившейся наклейкой «Стокгольм» бьёт её по колену. На площади мать Анника, в фартуке, пахнущем кардамоном, мнёт в руках чек из ветеринарной клиники: «Опять Бамсе проглотил ёлочную игрушку». Эмиль, брат Лины, в свитере с оленями, тычет
Ларс, владелец пекарни *Kringlan* в Висбю, разбирая завалы в подвале, натыкается на жестяную коробку. Внутри — пожелтевший лист с рецептом миндального торта, подписанный «Генерал, 1943». Между строками с мукой и сахарной глазурью — столбики цифр, напоминающие военные шифры. «Элин, глянь-ка, — бормочет он, протягивая лист дочери, которая ремонтирует взбиватель. — Дед упоминал, что служил в
В Лондоне Джонас, бывший инженер-строитель из Польши, чинит протекающий кран в съемной квартире над пабом «Корона». Его соседка Лина, шведская студентка-антрополог, разбирает коробки с записями интервью мигрантов. «Ты когда-нибудь находил чужую историю в своих чертежах?» — спрашивает она, протягивая ему кружку чая с мятой. Он молча указывает на трещину в стене, которую заклеил страницами из
Лена, учительница литературы в стокгольмской школе-интернате для девочек, каждое утро начинала с проверки старого деревянного ящика в своем кабинете. Там лежали запрещенные ученицами вещи: помады, журналы с вырванными страницами, письма от парней из соседнего лицея. «Опять Анна принесла эту дурацкую косметику», — бормотала она, доставая тюбик с треснувшей крышкой. На перемене к ней зашла Ингрид,
Эйнар, норвежский биолог с потёртым блокнотом в кармане парки, нашёл клок серой шерсти на заборе возле Осло-фьорда. "Det lukker som rovdyr," — пробормотал он, растирая волокно между пальцами. В тот же день Лив, датская школьница из Роскилле, получила смс от исчезнувшего брата: "Han er her. Følg ulvenes spor." Её рюкзак валялся на кухне с недоеденным смёрребродом и картой
Лив замечает трещину в стене гостиной, пока Эрик пытается починить протекающий кран на кухне. «Ты опять забыл купить прокладки», — бросает она, разворачивая список обязанностей на холодильнике. Амина в это время развешивает мокрое белье во дворе, задевая веревкой ветку яблони. Вечером, за столом из скрипучих досок, Йонас предлагает урезать траты на продукты, но Соня прерывает его: «Марк украл мою
В пригороде Стокгольма, 17-летняя Лина Мальмстрём каждое утро покупает кофе с кардамоном в ларьке у станции, пока ждет электричку до школы. Ее сосед Эрик, парень с рыжими волосами и потертым рюкзаком, постоянно опаздывает — вчера забыл вынести мусор, и мать кричала с балкона: *«Ты хочешь, чтобы медведи из Хагапарка к нам пришли?»*. По пятницам они с Линой забираются на крышу гаража, слушают Kent
Лина, 28 лет, каждое утро замешивает тесто в крохотной булочной на окраине Стокгольма. Ее рыжие волосы всегда припорошены мукой, а под потертой зеленой курткой торчит край футболки с принтом Nirvana. В перерывах между клиентами, вроде пожилого Свена, который берет два штруделя и бормочет: *«Твой рецепт… точь-в-точь как у моей Маргот»*, она перебирает старые письма от матери, умершей год назад.
Эйнар, норвежец с шрамом через левую бровь, нашел лодку под ржавым маяком в Тромсё — там еще пахло ворванью и солью. «Завтра, пока охрана меняется в семь утра», — прошептал он Лив, шведке, которая чинила рюкзак обгоревшей леской. Она кивнула, не отрываясь от шва: игла соскользнула, капля крови впиталась в нейлон. Кари, исландец с обветренными руками, разложил на нарах сушеного палтуса — «На три
Лина, студентка колледжа, нашла коробку с потрескавшейся кожей на чердаке своей съемной квартиры в Сёдермальме. Внутри — дневник 1987 года, фотография девушки в красном пальто у памятника Энгельбректу и ключ от почтового ящика. «Майя Бергстрём... Ты видишь? Она жила в этом же доме», — Лина перебирала страницы, заляпанные кофейными пятнами. Эмиль, ее сосед, сгреб крошки с корицей со стола в кафе
Лина замечает трещину в бетонной стене тюремного цеха, пока сортирует ящики с селедкой. Руки слипаются от рыбьей чешуи, а Эрик, в красной кепке с выгоревшим логотипом Volvo, шепчет: «Вентиляция за морозильной камерой — там нет датчиков движения». Они крадут ключ-карту у надзирателя Бенгта, подменив его кофе снотворным из аптечки Андерса — местного фельдшера, который ворчит про радиацию в
Эмиль, бывший взломщик из Марселя, прячется в съемной квартире над парижским кафе «Le Cyprès», где официантка-алжирка каждое утро оставляет ему кофе с прогорклым круассаном. Он взламывает сейфы по заказу теневого брокера из Лондона, который передает инструкции через записки, засунутые в старую копию «Отверженных» на скамейке у моста Искусств. «Ты уверен, что хочешь связываться с этим типом?» —