Саори, в застиранном свитере с кошачьей шерстью, каждый вечер залипала в старом ноутбуке за скрипучим столом. Она кликала на иконку MMORPG *Arcadia Reborn*, где её аватарка — рыжая лучница Аранея — собирала травы для крафта зелий. "Снова одна? Присоединяйся к рейду", — писал в чате гильдейский маг Рэйто, чей персонаж щеголял в плаще с анимированными звёздами. В реальности Саори
Мэри Саотомэ, первокурсница Академии Хяккао, в первый же день теряет карманные часы отца в покере против Мики, ученицы с розовыми дредами. Вместо слез — усмешка: «Ставки без риска — как чай без сахара». Коридоры академии пахнут лакированным деревом, а вместо учебников в сумках — колоды карт и фишки. Цузура, ее соседка по общежитию, шепчет за ужином: «Здесь проигрывают даже тень», пока Мэри
Айя Синдо, 23 года, в белом халате с потёртыми манжетами, бегает между третьим и пятым этажами муниципальной больницы «Сэйсюкай». На шее — стетоскоп с наклейкой панды, подарок младшей сестры. Старший хирург Кадзуки Мори, сутулый мужчина с шрамом над бровью, прерывает её попытку провести капельницу пациенту с циррозом: «Ты что, путаешь вены с сухожилиями? Переделай». В подсобке Айя глотает
Юкио Кавамура, менеджер в небольшой логистической фирме в Сибуя, обнаруживает в кармане пиджака чек из ресторана «Ханами», адресованный его жене Мидори. Он молча кладет его на кухонный стол рядом с недоеденным омлетом, который она приготовила утром. Мидори, работающая кассиром в круглосуточном комбини, возвращается домой за полчаса до полуночи и, увидев бумажку, резко бросает сумку с
Юто Камия, старшеклассник из района Сибуя, три ночи подряд просыпался в поту — во сне он падал сквозь голубое марево, а на ладони оставался след, похожий на ожог от статики. За пластиковым столиком школьного кафетерия он показал руку Акире Сиракаве, своему соседу по парте, который с набитым рисом ртом пробормотал: *«Брось, это ты вчера залил кофе на зарядку?»*. По дороге домой Юто столкнулся с
Химура Кэнсин, с обратным лезвием за поясом и шрамом в форме креста на левой щеке, бредёт по пыльным улицам Токио 1878 года. Он задерживается у лавки с моти, разминает монеты в кармане, прежде чем купить две штуки. В додзё Камия Кассин-рю его встречает Камия Каору в поношенном тренировочном кимоно — она тычет бамбуковым мечом в его грудь: *«Ты тот подлый убийца, что оклеветал нашу школу?»*
Сакура, 27 лет, каждое утро разливает эспрессо в крошечном кафе «Котобуки» возле станции Сибуя. Её клиент — Хирото, сын владельца сети отелей, в помятом пиджаке отсиживается за третьим стаканом раф-кофе, прячась от секретаря отца. «Вы же не скажете ему, где я?» — бормочет он, разглядывая потёртую этикетку на сахарнице. Сакура смеётся, махая тряпкой над стойкой: «Только если вы достанете билеты на
Хирото, печатник из токийской типографии на переулке за станцией Сибуя, каждое утро вытирал чернильные пятна с футболки соком лайма — старый совет от коллеги. В четверг, когда кондиционер сломался, он выбежал в ближайший комбини за колой и наткнулся на Аой, которая роняла тюбик ультрамарина на асфальт. «Эй, это же мой любимый цвет для буклетов про аквариумы», — пробормотал он, поднимая тюбик.
Юкио, сотрудник муниципального архива в пригороде Осаки, наткнулся на папку с пометкой «1978» во время инвентаризации. Внутри — письма на выцветшей бумаге, перевязанные лентой, и фотография женщины в платье с цветочным узором. На обороте снимка карандашная пометка: «Акико, 3-й переулок, магазин «Хару». За чашкой холодного кофе из автомата он сравнил почерк с документами о продаже земли — подписи
Хибари, с рыжими волосами до плеч, протирает стойку барной тряпкой, пахнущей цитрусовым средством. Рю, в очках с толстыми линзами, поправляет галстук и переставляет бутылки с сиропом *yuzu* и *umeshu* на полку за спиной. "Эти вишнёвые косточки клиент вчера оставил в стакане", — бросает он, доставая мокрую салфетку из кармана жилетки. За столиком у окна Судзуки, менеджер из соседнего
Кайто, начинающий сценарист, подрабатывает в крошечной студии под мостом в Осаке, где снимают дешевые ролики для взрослых. Его соседка по общежитию, Рина, случайно находит в его рюкзаке распечатанный сценарий с пометками «крупный план – руки на простыне». «Ты же говорил, пишешь про космос», – бросает она, разворачивая листы с графиком съемок. Кайто, пряча взгляд, бормочет: «Космос – это
Юки, 22-летний бариста в крошечной кофейне на окраине Токио, каждое утро начинал с перепалки с хозяйкой заведения — ворчливой старухой Фумико, которая вечно ворчала на него за пережаренные тосты. В дождь, когда клиентов не было, он подкармливал бездомного рыжего кота, прозванного Гиндзи, а по вечерам играл в дартс с соседкой Рикой, студенткой-медиком, носившей в рюкзаке засохший гербарий. Однажды