Павел Степанович Домби в кожаном пальто шагал мимо цехов ленинградского завода, сжимая под мышкой папку с отчётами. Его сын, шестилетний Петя, в кепке с кокардой, семенил рядом, пытаясь ухватить за обледеневшие лужи. «Восемь тонн чугуна — это сколько вагонов?» — отец бросил вопрос, не замедляя шаг. Мальчик, спотыкаясь, бормотал: «Двадцать делить на четыре…» В квартире с высокими потолками, где
Рютаро, сын кузнеца из деревни Асаги, находит отца с перерезанным горлом у потухшего горна. На стене — кровавый след в форме змеи, знак банды «Серые тени», контролирующей рисовые пути к Эдо. В кармане убитого — обрывок письма с именем «Дзюнъитиро» и координатами портового склада в Осаке. Рютаро закапывает семейный меч с треснутой цубой под персиковым деревом, берет отцовский кинжал с гравировкой
В деревне Гран-Лак 15-летний Ланселот копал картошку, когда услышал конский топот. Четверо всадников в ржавых латах — Готье, Роланд, их главарь Клод с шрамом через глаз — потребовали выдать медальон с драконом, оставленный отцом Бана. *"Твой старик сдох в канаве, как собака",* — хрипел Клод, разбивая горшок с похлебкой. Ланселот спрятался в колодце, сжимая в руке медный амулет, пока дым
Рюноскэ, бывший вассал клана Сираиси, таскает затупившийся меч по грязным улочкам Нагасаки. Он ищет человека с шрамом в форме полумесяца на левой щеке — того, кто три лунных цикла назад оставил на пороге его хижины окровавленный веер с гербом семьи. В портовой таверне «Красный фонарь» старый моряк, жуя кальмара, хрипит: *«Ищи в квартале ткачей… там, где шелк дороже человечьих жизней»*. На
Молодая индианка Чанита приезжает в Москву по студенческому обмену. Поселяется в общежитие на Ленинском проспекте, где делит комнату с Таней из Свердловска. На лекциях в МГУ Чанита путает русские падежи, а в столовой удивляется количеству картофеля в супе: «У нас дома рис едят даже на завтрак», — говорит она, разглядывая тарелку. В мастерских завода «Красный пролетарий», где студенты проходят
Сюжет крутится вокруг Селестины, служанки в доме стареющего барона де Монклара в Лионе. Она таскает в корзине не только белье для стирки, но и любовные записки между Эмилией, дочерью барона, и студентом-медиком Люсьеном. «Скажи ему, ждет у фонтана завтра, но если опоздает — больше не увидит», — бормочет Эмилия, пряча в корзину шелковый платок с инициалами. Селестина за уголом перепродает барону
Пол Крейтон, бывший полузащитник с подпорченной карьерой из-за ставок, оказывается в тюрьме Грейт-Рокс после того, как в пьяной драке разбил витрину закусочной «Бобовый котелок». На третий день его вызывает начальник тюрьмы Каплер — мужчина с шрамом через левую бровь — и предлагает сделку: собрать команду заключенных для матча против охраны. «Ты или играешь, или будешь месяц чистить сортиры
В провинциальной больнице под Новосибирском хирург Григорий Семёнович Морозов, 54 года, в очках со стёклами-«лимонками», каждое утро начинал с проверки инструментов. «Лида, автоклав кипятили? — спрашивал он медсестру, поправляя халат с оторванной пуговицей. — Вчера Зинаида Петровна забыла, пришлось скальпель спиртом протирать». В палате №3 лежал тракторист Володя с аппендицитом — ругал погоду:
Коська, серый заяц с потёртым ухом, нашёл Родничок возле старой берёзы — тот еле сочился, хотя раньше бил ключом. «Ты чего ослаб?» — спросил Коська, трогая лапой мокрые камни. Родничок зажурчал, что бобр внизу по течению перекрыл воду плотиной: «Всё забрал, даже лягушкам не оставил». Заяц почесал затылок, вспомнив, как вчера видел бобра с обрубленными ветками — тот таскал брёвна к оврагу, хвостом
Сергей Ковалёв и Виктор Баранов ссорятся у проходной завода «Красный пролетарий». Сергей, в замасленной спецовке, спорит с Виктором, который в потёртом пиджаке: «Ты в институт смылся, а я тут гайки кручу. Кто из нас Родине нужнее?» Виктор, отводя взгляд, бормочет: «Не в этом дело. Отец сказал — без диплома как без рук». По вечерам Сергей тащится в общежитие, где на раскладушке листает конспекты
В забетоненном дворе стройки Виктор, щуплый паренёк в комбинезоне с облупившейся краской, тянет руку к арматуре — не достаёт. "Эй, карапуз, дай я!" — хрипит бригадир Семён, хватая молоток. Виктор отталкивает его: "Сам справлюсь". За углом Генка, друг с вечно перекошенной каской, подмигивает: "Опять геройствуешь? Вечером в общаге пельмени лепить будешь — там рост не
В общаге на третьем этаже Олег, худой парень в очках, спорит с Николаем из-за задачника по физике. «Ты интегралы неправильно считаешь, тут же формула другая!» — стучит пальцем по графику. Лида, соседка по этажу, в это время гладит юбку утюгом с отколотой ручкой, поглядывает на часы: через час зачёт по сопромату. В коридоре пахнет жареной картошкой — кто-то греет сковородку на общей плите. Саня,