Лука, слесарь с завода Fiat в Турине, каждое утро завтракал в баре на углу via Nizza, разворачивая газету *La Stampa* с заголовками о закрытии цехов. "Опять увольнения, — бормотал он, отпивая эспрессо, — скоро вместо нас станки будут ремонтировать роботы". Его соседка Мария, преподававшая русский в вечерней школе, переводила письма от подруги из Ленинграда: "Тут очереди за хлебом,
Ольга, врач-педиатр, в спешке застегивает пальто, пока Катя, её восьмилетняя дочь, натягивает красный шарф с торчащими нитками. «Мама, а папа приедет?» — спрашивает девочка, ковыряя ложкой варенье в треснувшей чашке. «Не знаю. Говорил, что попробует», — бросает Ольга, поправляя стопку журналов «Здоровье» на комоде. Николай, её бывший муж, появляется под вечер — привозит Кате плюшевого медведя без
Виктор, конюх с облупленными костяшками пальцев, каждое утро зачерпывал овсяную кашу из алюминиевого бачка для Резвого — гнедого жеребца с шершавым пятном на холке. Директор завода, Павел Семёныч в пиджаке с потёртыми локтями, вызвал его в кабинет с липкой от сиропа табличкой "Плановый отдел": "Завтра мясокомбинат забирает. Ставим на колбасу". Виктор, вытирая ладони о
Игорь, слесарь с завода «Красный Октябрь», каждое утро брал троллейбус №12 до проходной. В кармане — бутерброд с колбасой «Докторская», завернутый в газету «Правда». Начальник цеха, Петрович, вызвал его в кабинет с линолеумным полом: «Шведа присматривай. Свен Магнуссон, инженер. Сегодня в «Астории» остановился». В гостиничном номере пахло лавандовым одеколоном. Свен разложил чертежи турбин на
Лайла Мерсер, детектив с хронической бессонницей, каждую ночь патрулирует районы Лос-Анджелеса с разбитыми неоновыми вывесками. Ее напарник, ветеран Карлос с шрамом через левую бровь, ворчит: *«Опять эти звонки про тени на крыше склада у порта. Бред, но чекнуть надо»*. В заброшенном доке они находят обрывки перьев, светящихся как ртуть, и фотографию пропавшей девушки с надписью *«Они следят»* на
Электрик Николай Чудинов крутит провода в панельных пятиэтажках провинциального городка, но чаще его видят в коридорах общежития или у буфета завода «Красный металлист». В потрёпанном рюкзаке у него neben бокорезов и изоленты — флакон одеколона «Саша» и засаленная пачка «Беломора». «Ты ж женат!» — шипит соседка Катя, заставшая его в квартире медсестры Людмилы. «Люда телевизор чинить позвала», —
Амита, девушка с чайной плантации в Муннаре, каждое утро завязывала потрепанный платок на голове, пока её младший брат Санжив ковырял грязь под ногтями у порога. «Сегодня опоздаешь — вычтут пол-рупии», — бурчала она, поправляя корзину за спиной. На склоне холма, где владелец поместья Викрам Сингх разгуливал с тростью, её путь пересекся с Раджем — его сыном, который тайком рисовал в блокноте
Доктор Элиас Грин, биохимик с обгоревшими пальцами от постоянных опытов с кислотами, в 1923 году арендует полуразрушенную лабораторию в промышленном районе Бостона. Его ассистент Лукас, парень в засаленном фартуке, каждое утро приносит эмалированные миски с органами из скотобойни. «Ты уверен, что крысы не сдохнут снова?» — бормочет Лукас, зажимая нос платком. Грин игнорирует, вкалывая мутный
Эрика Мюллер, в потёртой зелёной куртке с оторванной пуговицей, разгружала коробки с пирожными на кухне кафе «Золотой орёл». «Опять пятно на фартуке?» — бросила хозяйка Марта, указывая на размазанный крем. После смены Эрика шла домой мимо трамвайного депо, где её отец, Курт, в засаленной жилетке, чинил старые ботинки газетой вместо стелек. В их двухкомнатной квартире пахло капустой и нитками —
Джонатан Блэк, 27 лет, мерзнет на заднем сиденье автобуса №14 в лондонском районе Брикстон. В кармане — смятый конверт от отца, пропавшего три года назад после ночной смены на фабрике *Redfield Industrial*. «*Если ты это читаешь, я не сошел с ума. Ищи коробку под лестницей*», — чернильная строчка расплывается от дождя. В крохотной квартире Джонатан находит потрескавшийся фотоальбом: снимки
Тела нашла треснувший артефакт в руинах под Скалами Вечности, пока Стратос чинил сломанный джет-трансмиттер. «Смотри, эти символы — как на щите короля Мирона», — прошептала она, проводя пальцем по холодному металлу. Внезапно из трещины вырвалась фиолетовая энергия, опалившая край её плаща. Стратос бросил гаечный ключ, закричав: «Брось его!», но артефакт уже прилип к ладони Телы. Тем временем в
В токийской больнице Святого Луки медсестра Айка Танака каждую смену замечает странности: пациент с ожогами третьей степени исчезает из палаты 307, оставив на полу лужицу воска. В кармане его халата она находит билет на бейсбол с датой 1985 года. "Они снова стирают записи камер", — шепчет санитар Юдзи, пока Айка перевязывает старика с переломом ребер. В Нью-Йорке таксист-полуночник