Линь Мэйшань, в розовом фартуке с пятном соевого соуса, размораживала пельмени в тесной кухне на 14-м этаже в Северном округе. Муж, Чэнь Вэйго, бросил на стол ключи: «Снова эти слухи про Ли Юэнь? Не лезь, а то квартплату нечем платить будет». В мусоропроводе Мэйшань нашла обрывок чека из клиники на улице Тунчхой — соседка покупала тест на беременность за два дня до исчезновения. Пока супруг
Минджу, 28 лет, каждое утро протискивается в переполненном вагоне сеульского метро, чтобы успеть на смену в кафе *Dalgona*. За прилавком она переругивается с барменом Джунсу, который вечно забывает положить двойной эспрессо в заказ столичного брокера. В четверг, когда ливень залил витрину, в дверях появился Ынхо — парень в помятом пиджаке от *Samsung* попросил «американо и что-нибудь без
Чхве Сун Иль, бывший учитель из провинции Чолла, перебирает рисовые зерна в амбаре за домом, пряча под половицей листовки с лозунгами. Его сестра Ми Ран, стирая окровавленную рубашку брата в корыте, шипит: *"Опять дрался у доков? Умрёшь раньше, чем японцев прогоним"*. По ночам Сун Иль встречается с рыбаком Тхэ Хёном в заброшенной чайной лавке — они сводят списки доносчиков, царапая
В Белграде Мира, работница хлебозавода, разбирает вещи покойной бабушки и находит конверт с корейскими иероглифами и фотографией мужчины в форме. «Чей это штамп?» — бормочет она, вытирая муку с рукава. В Сеуле Ын-Хи, инженер-программист, получает смс с координатами кладбища в Нови-Саде: *45.2526, 19.8367*. «Кто је ово?» — пытается прочитать он, копируя текст в переводчик. Тем временем в Любляне
Кагами, сгорбившись над столом в кабинете на третьем этаже здания из желтого кирпича, тыкал карандашом в фотографию трупа. На груди женщины в парке Инокасира лежала ветка хиганбаны — лепестки алые, как запекшаяся кровь на её шее. "Цветы распустились на три дня раньше, чем в прошлом году", — бросил он Кисараги, которая разбирала в углу папки с делами 90-х. Та потянула сигарету, не
Цинь Мин склонился над телом крестьянина в полуразрушенном амбаре уезда Яньчжоу. Пальцы в льняных перчатках аккуратно приподняли обгоревший рукав — под кожей виднелись синеватые пятна. «Ли Вэй, — обернулся он к помощнику, — проверь колодец за храмом. Там должен быть кожаный мешок с медными монетами». Пока солдат тыкал шестом в мутную воду, Цинь Мин выцарапывал ножом кусок глины из-под ногтей
Джейкоб Реннер, 34 года, бывший военный сапёр, работает в автосервисе в пригороде Ванкувера. Его сестра Лиза, 28 лет, подрабатывает в закусочной «Мельница», носит красный фартук с пятнами от кофе. По четвергам они играют в покер в подвале старого дома на Пайн-стрит, где Джейкоб хранит коробку с медалями и письмами от матери, которую не открывал с 2012-го. Всё меняется, когда Лиза находит в мусоре
Джимми Шайв-Оверли, циничный писатель с вечно недописанным вторым романом, сталкивается с Гретхен Катлер на свадьбе их общих знакомых в Лос-Анджелесе. Он в смятой рубашке с пятном от виски на воротнике, она — в платье, которое «надевала, чтобы позлить бывшего». Они крадут блюдо с канапе, прячутся за гаражами, спорят о нигилизме. «Ты ненавидишь людей, но боишься одиночества», — бросает Гретхен,
В провинциальном городке Сирояма 15-летняя Саори, дочь плотника, случайно находит в мастерской отца коробку с деревянными молоточками, обмотанными потёртой красной тканью. На одном выцарапано имя *"Юто"* — её покойного брата, погибшего пять лет назад. За обедом отец, отодвигая тарелку с маринованным дайконом, грубит: *"Не лезь туда, где не надо"*, но Саори замечает, как его
Такуми, парень в заляпанной маслом куртке, каждое утро развозил тофу на потрёпанном Toyota AE86 по серпантинам Гунмы. Рутина: пятая передача, недопитый кофе в держателе, радио, шипящее из-под скотча на панели. Отец, Бунта, бросал ключи от мастерской на стол: «Не гни подвеску, иначе счёт за ремонт — из твоей зарплаты». По ночам, когда туман оседал на асфальт, Такуми спускался к стоянке у старого
Лиза приезжает в сибирский городок, где выросла. На вокзале её встречает мать в потёртом плаще, молча забирает чемодан. В квартире пахнет грибами — сушатся на нитках у печки. На столе старый фотоальбом: школьные снимки с подругой Аней, которая исчезла пять лет назад. «Ты зачем вернулась-то?» — спрашивает мать, помешивая щи. Лиза не отвечает, вечером идёт в заброшенный ДК, где раньше репетировали
Лиза, 19 лет, моет полы в кафе «Волна» на окраине приморского поселка. Каждое утро она видит, как Максим, парень в потрепанной кожанке, разгружает ящики с арбузами у соседнего ларька. «Опять сигареты в долг?» — хрипит он, закуривая у мусорного бака. Лиза молча протягивает пачку «Беломора», зажатую в фартуке. Ей нужны деньги на билет до Питера, но после смерти бабушки остался только кредит за