Лава (2019)

Эстебан в джинсовой куртке с оторванным рукавом топал по коридору клиники, гремя отцовской гитарой в чехле с пятнами кофе. В кармане жался чек на аренду комнаты в пансионате «Эль-Сур» — через три дня просрочка. У автомойки на улице Корриентес он столкнулся с Луисом, который вытирал руки промасленной тряпкой, стоя рядом с разобранным «Фиатом» 78-го года. «Опять про гитару?» — бросил брат, кивнув на чехол. «Папа хотел, чтобы я на ней играл, а не ты её в заклад таскал», — Эстебан пнул покрышку, оставив след на блестящем диске.

В кафе «Ла Бомбонера» за столиком с трещиной девчонка в очках с фиолетовыми стёклами щелкала ложкой по краю чашки мате. «Сто пятьдесят долларов, и даже не пробуй торговаться», — Эстебан вытащил гитару, показывая царапину на деке от папиной пряжки ремня. Она перебрала струны, заставив зазвучать «Адорасьон» Гаджанаго, а потом внезапно спросила: «Ты сам-то хоть играть умеешь, или только цену накручиваешь?» В это время Луис, чиня проводку у «Фиата», нашёл в бардачке конверт с фотографией — они с Эстебаном в детстве на крыше мастерской, отец махал рукой из окна. К полуночи брат ждал его у вокзала Конститусьон с разбитым чехлом и бутылкой «Фернета», мямля: «Чёрт, я же просто хотел купить новые струны...»