Хулио Фербер, владелец уютного обувного магазинчика и виртуозный бандонеонист, оказывается на грани отчаяния, когда экономический кризис и политический хаос захлестывают его родной город. В попытке спасти свое будущее, он принимает решение эмигрировать в Германию, где, как он надеется, его талант найдет признание. Но судьба имеет на него другие планы. Внезапное столкновение с таксисткой Мариэлой
Главная героиня, Джильда, 23 года, работает официанткой в кафе на окраине Буэнос-Айреса. Каждое утро она едет на автобусе №152, протискиваясь между продавцами, развозящими коробки с *фактурас* и студентами в мятых рубашках. В пятницу вечером, разбирая вещи умершей бабушки, находит конверт с фотографией мужчины в военной форме — подпись: *"Монтевидео, 1976. Прости"*. Соседка Кармен, 68
Лукас, механик из пригорода Кордовы, находит в разобранном «Форде-1987» ржавый медальон с гравировкой в виде носорога. В тот же вечер на местном рынке в Ла-Бока он сталкивается с Ренатой, студенткой-биологом, которая фотографирует трещины на асфальте: «Смотри, они расходятся одинаково — как лучи от эпицентра», — она тычет пальцем в экран, где точки совпадают с расположением заброшенного завода
В пригороде Росарио, 17-летний Сантьяго «Санти» Рохас замечает, как его младшая сестра Луна перестаёт спать. Она пялится в самодельный телескоп на крыше их кирпичного дома, шепча: *«Они мигают по расписанию»*. В соседнем квартале, в заброшенном цеху фабрики по сборке автобусов, местный студент-физик Матео Альмада находит в ржавых вентиляционных шахтах чёрный порошок. Его девушка, медсестра Люсия
Эва Мартинес ворочается на кухне кафе в Ла-Боке, протирая следы от чашек мате на столешнице. За окном — крики уличных торговцев, запах жареной говядины с *асадо*. Хавьер, её друг с детства из соседней фавелы, врывается, размахивая газетой: «Слушай, в районе Монсеррат треснула эта… бронзовая Мадонна. Говорят, из трещин сочилась какая-то красно-коричневая жижа — не то ржавчина, не то…». Эва молча
Лукас Моралес, детектив в потертой кожаной куртке, копался в архивах участка на окраине Буэнос-Айреса. Его бывшая напарница, Мартина Риос, притащила ему фото новой жертвы — подростка со сломанным серебряным крестиком на шее. «Смотри, Лукас, та же метка, что в деле 2009-го», — она ткнула пальцем в родинку за ухом. Он отмахнулся, но вечером, разбирая коробку со старыми уликами в гараже, нашел
Карлос копался в ржавом двигателе «Форд-Фалькон» 78-го года, вытирая масло с лица обшарпанной тряпкой. Рядом валялся разбитый радиоприемник, из которого хрипело танго. Лусия, его сестра, в зеленой рабочей робе, пинала покрышку: «Ты уверен, что старик говорил про этот гараж?» В бардаке одной из машин они нашли конверт с координатами — 34°36’ ю.ш., 58°22’ з.д., — и фотографию их отца, молодого, в
Дэниэла, мать двоих детей, замечает царапины на руке сына Мигеля после школы. В гараже она находит его рюкзак с гнилыми яблоками и сломанной игрушечной машинкой, которую он никому не показывал. На третий день мальчик исчезает. Местный полицейский Эстебан, сосед с облупившейся краской на калитке, пожимает плечами: «Дети часто теряются в кукурузных полях», но Дэниэла слышит ночью стук в окно —
Томас Мендоса, 27 лет, разгружает ящики с говядиной в порту Буэнос-Айреса. После смены заходит в бар «Эль-Суэньо» на углу Ла-Боки, где владелец Эстебан чистит ножом кожуру от чорипана. «Слушай, эти метки на контейнерах… как будто углем рисовали», — бросает Томас, вытирая пот со лба. Эстебан молча протягивает ему мате, указывая взглядом на треснувшую фотографию на стене — группу докеров 80-х, один
В Буэнос-Айресе Лукас, 22 года, крадет гитару из ломбарда, чтобы заплатить за операцию сестре. Его ловит владелец, старик в берете: «Танго без чести — как милонга без вина. Вернешь, когда сыграешь на карнавале в Ла-Бока». Тем временем в Рио Ана, дочь фавельского кузнеца, находит в разбитом грузовике ящик с норвежскими рунами. Ее брат Жоао смеется: «Вместо золота — камни с птичьим пометом. Типично
Матиас, старший сын, нашел окровавленный нож в гараже отца после вечеринки в их доме в районе Палермо. Он спрятал его в старую коробку из-под обуви, пока мать, Карла, кричала на кухне: *«Почему счет за электричество снова вырос? Ты даже лампочки не выключаешь!»*. Сестра Лусиана в это время переписывалась с кем-то через VPN, пряча телефон под одеялом. В углу гостиной — треснувшая ваза, которую
Лукас, 27 лет, в рваной кожаной куртке, копался в корнях фикуса на заброшенной плантации под Кордовой. Его сестра Карла, ветеринар с татуировкой ягуара на запястье, нашла в дупле омертвевшего квебрахо металлический цилиндр с мерцающими лампочками — «Похоже на дефектоскоп, но пахнет гуаранией», — провела пальцем по гравировке *«Proyecto Yvyra»*. На следующий день они подключили устройство к
Карлос, бывший таксист из Буэнос-Айреса, находит в багажнике разбитой машины клинок с гравировкой *«El Sangre»*. Рядом — конверт с фотографией немолодой женщины в чёрном платье, стоящей у вокзала в Роттердаме. Он звонит сестре Луизе, которая работает в прачечной у порта: «Тут какая-то хрень с ножом. На фото — тётя из твоего сна про дождь». Она молчит, потом слышен звук рвущейся ткани — Луиза рвёт