Цзэн Ли

Шэнь Ли, богиня войны с потрёпанным плащом из облачной парчи, свалилась в грязную лужу возле деревни Циньшуй. Вместо небесного дворца — покосившаяся хижина, где местный травник Сюй Минъян растирал коренья. «Ты треснула ступеньки у алтаря, когда падала, — бросил он, не отрываясь от ступки. — Ремонтировать будешь сама». Она пыталась призвать молнию, но из ладони выскочила лишь искра, подпалившая
В деревушке Линьцзянь, затерянной среди бамбуковых холмов, 14-летний Сяо Фэн чинил глиняный кувшин, когда услышал спор на рынке. Старик Ли, торговец специями, тыкал костлявым пальцем в карту с трещиной: «Твой отец искал ту кость в пещерах Хэйшань — глупец! Там теперь банда Железных Воронов хозяйничает». Сяо схватил потёртый дневник отца из-под разбитого сундука, где между страниц засохли лепестки
В старом чайном магазине на углу улицы Цинхэ в Ханчжоу Су Ин, дочь владелицы, каждое утро перебирала высушенные листья жасмина, замечая, как пыль оседает на деревянных полках. Её жизнь состояла из запахов чая, разговоров с пожилыми клиентами в выцветших куртках и тихих перекуров во дворике, где росла старая слива. Всё изменилось, когда Чэнь Сюань, сын партнёра магазина из Шанхая, приехал
Ли Вэй, журналистка с потёртым блокнотом в рюкзаке, нашла записку в пустом чайнике во время интервью в *Золотом Лотосе* — чайхане за углом от фабрики «Синьхуа». В записке дрожащими иероглифами: *«Сточные трубы под цехом №4 ведут не в очистные»*. На следующий день она под видом проверки санстанции пролезла через заброшенный склад с ржавыми вентилями, где встретила Чэнь Юйнин — работницу с
Лі Чжао, 17-річна старшокласниця, щодня після школи залишається в бібліотеці, щоб переписувати конспекти з історії для Сюй Аня, 19-річного сусіда, який готується до вступних іспитів у медичний. Вони зустрічаються біля старого газетного кіоску на розі вулиці Чаньє: Лі купує йому каву з автомати, Ань віддає гроші, жартуючи про її почерк. Одного разу він зауважує, що вона малює на полях підручника
Ли Сяо, дочь владелицы прачечной в переулке Дунчэн, каждое утро развешивала мокрое белье на балконе, зацепив прищепкой синий шарф Чэнь Яна — студента архитектурного факультета, снимавшего комнату этажом выше. Они сталкивались в узкой лестничной клетке: он протягивал ей термос с чаем улун, пока ее мать кричала снизу: «Сяо! Клиент ждет стирку с пачулями!». По вечерам Чэнь рисовал эскизы моста через
Лян Юэ, девятнадцатилетняя официантка из кафе «Синь Юань» с вечно перегоревшей лампочкой над третьим столиком, впервые заметила Сяо Мэна, когда он три дня подряд заказывал чёрный кофе и оставлял на салфетках формулы с расчётами орбит спутников. Его часы Casio F-91W с потёртым ремешком показывали 14:07 каждый раз, когда он входил, а на стуле оставался рюкзак с нашивкой обсерватории Цзыцзиньшань.
Сяо Линь, 19 лет, таскает корзины с рисом через грязный переулок за рынком «Золотой карп», пока её младшая сестра Мэй, 16, торгуется с продавцом за подгнившие манго. «Ты опоздала на час, — бросает Мэй, разворачивая полиэтиленовый пакет с треснувшими фруктами. — Старик Чжан уже весь чай выпил, пока ждал». Линь молча поправляет потёртый ремешок на деревянных носилках — знак, что разговор окончен.
Линь Сяохуэй, 28 лет, редактор в шанхайском издательстве, каждое утро заваривает чай с жасмином в потёртом термосе, пока соседка снизу кричит на кота. В метро она протискивается между студентами с рюкзаками и офисными работниками в пиджаках, намеренно забывая ответить маме в WeChat: «Когда замуж?» На совещании коллега Ван Ли, разглядывая её блеклую блузку, шепчет: «Тебе бы парня — перестала бы
Сяо Лань, студентка-архитектор из Шанхая, находит в старом сундуке бабушки треснувший нефритовый кулон с узором в виде феникса. Задевая скол, она переносится в пыльные переулки древнего города Чанъань, где сталкивается с Цинь Юем — молчаливым оружейником, чинящим лампы из пергамента у мастерской. «Ты пришла за ремонтом?» — бормочет он, не поднимая глаз, принимая её джинсы за странную форму слуги.