Вакана Мацумото

Хирото, 27 лет, моет посуду в кафе «Коричневый воробей» на окраине Киото. Каждое утро он замечает Аой, 19 лет, которая сидит у окна с ноутбуком и рисует в блокноте крыши домов. Однажды она оставляет зонт с принтом динозавра — он висит на стуле три дня. «Вы тоже любите птеродактилей?» — спрашивает Хирото, возвращая вещь. Аой молчит, достаёт потёртый фотоальбом: на снимке её мать стоит у разрушенного павильона в парке Хигасияма. «Знакомо?» — «Там сейчас автомат с газировкой», — бурчит он, вытирая
Кайто, начинающий сценарист, подрабатывает в крошечной студии под мостом в Осаке, где снимают дешевые ролики для взрослых. Его соседка по общежитию, Рина, случайно находит в его рюкзаке распечатанный сценарий с пометками «крупный план – руки на простыне». «Ты же говорил, пишешь про космос», – бросает она, разворачивая листы с графиком съемок. Кайто, пряча взгляд, бормочет: «Космос – это метафора». По вечерам он наблюдает, как актриса Ая, смывая грим в раковине с подтеками ржавчины, повторяет
Арай, студент факультета литературы, ежедневно задерживался в университетской библиотеке, перебирая потрепанные тома Достоевского. В углу третьего стеллажа он заметил Кирисиму — девушку в очках с сиреневыми дужками, которая однажды резко спросила: «Ты тоже веришь, что Раскольников мог измениться?» Они начали встречаться у окна с видом на парковку, где запах старых страниц смешивался с ароматом ее ванильного латте. Арай прятал под шарфом шрам на шее, полученный в детстве, когда пытался спасти
Такао Касуга, в потёртой рубашке с торчащими нитками на воротнике, пялится на полку в классной раздевалке. В руке — спортивная форма Нанао Савады, пахнущая дешёвым стиральным порошком. «Ты же взял его, да?» — Нанао прижимает дверь ногой, не давая ему выйти. Он прячет форму за спиной, чувствуя, как этикетка впивается в ладонь. «А если да? Ты расскажешь всем?» — бормочет он, глядя на трещину в плитке под её кроссовками. После уроков они стоят у заброшенного моста через реку с ржавыми перилами.
В токийском кафе с вывеской *Funiculi Funicula* за стойкой стоит молчаливая Кадзу, поправляя фартук с пятном от эспрессо. Каждый день она протирает одно и то же место на деревянной столешнице, пока ее сестра Фумико, ворча, переставляет чашки: «Опять туристы придут спрашивать про тот стул. Бестолку всё это». В углу, под старыми часами с треснутым стеклом, стоит пустое кресло с выцветшей обивкой — говорят, в нем можно вернуться в прошлое, но только пока не остынет кофе. Утром заходит Хираи,
Вот, попробовал переделать как будто друг рассказывает за чашкой кофе, слегка захлёбываясь от эмоций: Значит, история такая: парень Тайга, обычный студентик, втрескался по уши в свою семпайку с работы — Юйко. Ну тип, красотка, старше, вся такая загадочная… И вот он, набравшись духа, как выпалит: «Я вас люблю!». А она — с невозмутимым лицом: «А тебя не бесит, что я яойщица?». Представляешь? Он же вообще не в курсе, что это за фигня! У меня, кстати, в тот момент тоже мозг набекрень поехал — я